– Но я вовсе не ищу милостей архиепископства и не хочу влиять на руководство архиепархии!
– То есть, распределяя свое состояние так, как распределяете, вы не преследуете никакой цели? – Мой гость, похоже, был заинтригован.
– Совершенно никакой. Просто хочу снять лишний груз с плеч, больно прибыли тяготят.
– Постойте-постойте, – нахмурился эмиссар и пересел на краешек дивана. – Никто не транжирит свои средства без какой-либо цели, не рассчитывая что-то получить взамен. Так каковы же ваши тайные намерения? Вы хотите признания? Вы проиграли пари? А может быть, тут замешана женщина?
Когда брат Августин произносил свою речь, я заприметил в его взгляде искорку, которая пробудила во мне мучительные подозрения.
– Успокойтесь, брат мой. Ничего подобного нет и в помине. Просто я стал жертвой необъяснимого порыва щедрости.
– Не стану от вас скрывать: ситуация для Церкви огорчительная. Должно быть, все-таки у вас есть мечта, которую вы лелеете и которую вам не воплотить с помощью ваших денег…
– Вовсе нет. Я абсолютно всем доволен.
Выдержать столь категорический отказ брат Августин был уже не в силах. Лицо его сморщилось, он резко встал и, глядя на меня свысока, произнес небольшую речь:
– Знайте, что ни один человек на этом свете не обладает всем желаемым. Только тот, кто вовсе лишен амбиций, и Господь Бог могут говорить, будто полностью всем удовлетворены, будто все их желания осуществились. Но вам не стоит тревожиться: посмотрим, а не возродят ли в вас способность желать события ближайших дней…
Я различил в его взгляде ту же смесь злобы и вожделения, какую порождала раньше в моих преследователях охота за манускриптом.
Брат Августин направился к выходу, положив конец своему визиту так же внезапно, как тот начался.
А у меня появилось твердое убеждение: нет, не последний раз Церковь лезет в мои дела, ох не последний.
Несмотря на то что никаких церемоний больше не проводилось, в первый день каждого месяца горожане так и стекались толпами к церкви Святого Гроба Господня. Ритуал с раздачей денег пробудил в них аппетит – а вдруг нынче опять свалятся с небес барыши? Эти оголодавшие мужчины и женщины, казалось, потеряли все средства к существованию, и теперь им ничего не оставалось, кроме как висеть на ветке ставшего бесплодным дерева.
Смотреть на это не хватало сил, и, поскольку одаривать бедняков внутри храма запретили, я решил встретиться с ними на паперти. Многие узнали меня и с надеждой ко мне бросились, следом за ними будто с цепи сорвалась вся толпа, и церковной площадью овладел хаос. А я оказался в ловушке.
