Мисс Долли уже дожидалась ее у входной двери.
– Какая прелесть! Сегодня вы хорошенькая, как картинка! Только застегните пуговку на перчатке, дорогая, и поправьте юбки.
Кит с улыбкой сделала, как ей было сказано.
– Вы и сами просто ослепительны.
– Ах, дорогая, спасибо! Я пытаюсь выглядеть как подобает леди, но теперь это не так просто, как раньше. Юность давно увяла. Зато взгляните на себя! При виде вас у любого холостого джентльмена вылетят из головы все молитвы! Будете сидеть в церкви, как пасхальная конфетка, которая так и просится в рот!
– Совершенно верно. Пробуждает ненасытный голод с первого же взгляда, – лениво протянул низкий голос.
Кит, пытавшаяся завязать бант под подбородком, от неожиданности выпустила из рук ленты. В дверях библиотеки стоял Кейн, одетый в жемчужно-серый сюртук, жилет и брюки цвета маренго. Белизну рубашки подчеркивал темно-красный галстук в тонкую полоску. Кит злобно прищурилась. Что это он так вырядился?
– Куда ты собрался?
– В церковь, разумеется.
– В церковь? По-моему, мы тебя не приглашали!
Мисс Долли схватилась за горло.
– Катарина Луиза Уэстон! Я потрясена! О чем только ты думаешь! Так грубо разговаривать с генералом! Я просила его сопровождать нас. Умоляю, генерал, простите ее! Она вчера целый день провела в седле и сегодня едва встала с постели. Каждый шаг дается ей с трудом, поэтому она и капризничает.
– Понимаю и извиняю, – заверил Кейн, хотя веселые искорки в глазах противоречили сочувственному тону.
Кит принялась перебирать ленты шляпы.
– Я не капризничала, – буркнула она. Ей никак не удавалось завязать бант, пальцы словно одеревенели. И все потому, что он за ней наблюдает.
– Мисс Калхоун, не поможете Катарине? Боюсь, она порвет ленты, – съязвил Кейн.
– Разумеется, генерал. Дорогая, поднимите подбородок. Сейчас я все сделаю.
Кит была вынуждена довериться мисс Долли, пока Кейн с усмешкой выжидал. Наконец все было сделано, и они торжественно направились к коляске.
Кит терпела, пока Кейн усадил мисс Долли, и лишь потом процедила сквозь зубы:
– Бьюсь об заклад, ты впервые переступишь порог этой церкви, с тех пор как явился сюда. Почему бы тебе не посидеть дома?
– Ни за что. Я не пропустил бы твоего воссоединения с добрыми гражданами Радерфорда даже за все сокровища мира.
«Отче наш, иже еси на небесех…» Сверкающие пятна солнечного света, струившегося через цветные витражи, ложились на склоненные головы прихожан. В Радерфорде до сих пор толковали о чуде, которое совершил Господь, не дав этим витражам попасть в лапы отродья сатаны – Уильяма Текумсе Шермана.
