Она стояла перед ним: грудь вздымается, кулаки судорожно сжаты. С уверенностью в том, что остальные черты лица не произведут того впечатления, какое произвели губы, и его ждет жестокое разочарование, Кейн протянул руку и рванул вверх вуаль.
И не сразу узнал, кто перед ним. Возможно, потому, что взгляд его слишком медленно скользил по гладкому высокому лбу, густым темным разлетам бровей, веерам ресниц, обрамлявшим огромные фиалковые глаза, маленькому решительному подбородку. И все это вместе с алой розой рта, из которого он пил так самозабвенно, говорило о живой, необычной красоте.
Только сейчас он почувствовал нечто вроде неловкости… назойливое ощущение чего-то знакомого и не слишком приятного, но до поры скрытого в самых отдаленных уголках памяти. Он увидел, как ноздри маленького прямого носа дрожат, словно крылышки колибри.
Она поджала губы и вскинула голову.
Именно по этому жесту он и узнал ее.
Кит заметила, как на светло-серую радужку наплывает черная кайма, но была слишком потрясена происходившим между ними, чтобы отступить. Что с ней творится? Этот человек причинил ей столько зла! Как она могла забыть про это?
Ее вдруг затошнило от гнева, ужаса и стыда.
Из коридора донесся странный шум: россыпь звонких щелчков, словно кто-то просыпал на пол сухие кукурузные зерна. Комок черно-белого меха вкатился у комнату и бросился к Кит. Мерлин!
Пес наклонил голову, словно изучая незнакомку, но узнал ее куда быстрее, чем хозяин. Приветственно залаяв, он встал на задние лапы, будто пытаясь обнять старую подружку.
Кит упала на колени и, не обращая внимания на грязные пятна от лап, схватила Мерлина и позволила облизать свое лицо. Шляпка упала на ковер, тщательно уложенные волосы растрепались, но ей было все равно.
Однако голос Кейна вторгся в реальность, словно полярный ветер в долину.
– Вижу, даже в пансионе не сумели сделать из тебя леди. Ты по-прежнему то же своевольное отродье, каким была три года назад.
Кит пренебрежительно фыркнула и выпалила первое, что пришло в голову:
– Злишься, потому что собака оказалась умнее тебя?
Вскоре после того, как Кейн вышел из гостиной, Кит услышала знакомый голос:
– Люси, ты опять впустила в дом этого пса?
– Он проскользнул мимо меня, миз Софрония.
– Ну, мимо меня не проскользнет!
Раздались быстрые деловитые шаги, и Кит, невольно улыбнувшись, прижала Мерлина к себе.
– Я не дам тебя ей в обиду, – пообещала она.
Софрония почти ворвалась в комнату, но при виде девушки внезапно замерла.
