– Представляю, как разохаются мои мать и сестры, когда я расскажу, где мы встретились. Дома слышали, что Кейн отправил вас в какую-то школу на Севере, но никто в округе с ним не общается, а Софрония держит язык за зубами.
Кит по вполне понятным причинам не хотелось говорить о Кейне.
– Как ваша матушка и сестры?
– Не так уж и плохо… в сложившихся обстоятельствах. Потеря «Холли гроув» была для них тяжким ударом. Я служу в ратерфордском банке. – Он брезгливо поморщился. – Парселл служит в банке. Времена меняются, не так ли, мисс Кит Уэстон?
Кит вглядывалась в точеные черты его лица, любуясь коротко подстриженными усиками, чуть прикрывавшими изгиб верхней губы, вдыхая исходящие от него слабые, но приятные запахи табака и лавровишневой воды, и отчаянно старалась не выказать жалости.
Брендон и его сестры были душой беззаботной веселой компании молодых людей лет на пять-шесть старше ее. Когда началась война, все разом рухнуло. Кит до сих пор помнила, как стояла на обочине дороги, глядя вслед Брендону, скачущему в направлении Чарлстона. Он сидел на коне так, словно родился в седле, и носил серый мундир и шляпу с пером так лихо, что горло девочки сжимали слезы гордости за родной Юг и гнева. Для нее Брендон символизировал дух истинного солдата Конфедерации, и больше всего на свете она жаждала последовать за ним в битву и сражаться бок о бок. Теперь же «Холли гроув» лежала в руинах, а Брендон Парселл служил в банке.
– А что вы делаете в Нью-Йорке, мистер Парселл? – вежливо осведомилась она, борясь с внезапной слабостью в ногах.
– Мой работодатель послал меня сюда по семейному делу. Завтра я возвращаюсь домой.
– Должно быть, он высокого мнения о вас, если готов доверить семейные дела.
Вместо ответа последовал смешок: очевидно, мнение самого Брендона о себе было не столь высоким.
– Если послушать мою мать, так я вообще главное лицо в банке, но, по правде говоря, немногим выше мальчика на побегушках.
– Уверена, что вы скромничаете.
– Самообман и самообольщение – типичные черты любого южанина. Вера в собственную непобедимость впиталась в нас с молоком матери. Но я прозрел. Ни Юг, ни я не смогли себя защитить. Полный крах.
– Неужели все так плохо?
Не прерывая танца, он подвел ее к мраморной колонне и закружил.
– Вы несколько лет не были в Радерфорде. Все стало другим. Авантюристы всех мастей и мародеры раздирают страну, как гиены – падаль. Солдаты-янки патрулируют улицы. И отводят глаза, когда всякая шваль пристает к порядочным людям. Законодательство штата – попросту насмешка, вернее, издевательство. – Последнее слово он буквально выплюнул, как будто оно жгло язык. – Живя здесь, вы и понятия не имеете, каково нам приходится.
