История Советского Союза. 1917-1991 | страница 18

Свидетельством внезапности политических перемен в России было то, что после падения монархии на смену ей пришел не один, а целых два режима. С одной стороны, политики из бывшей Думы образовали Временное правительство, ведущую роль в котором играли сначала кадеты, а потом меньшевики и социалисты-революционеры. Оно называлось “Временным” потому, что должно было исполнять свои обязанности только до созыва Учредительного собрания, избранного всем народом. С другой стороны, рабочие Петрограда (так тогда назывался Санкт-Петербург) поспешили оживить в своей памяти дни свободы 1905 года путем возрождения Петроградского совета. К ним присоединились солдаты столичного гарнизона, впервые принимавшие активное участие в революции, и их общая трибуна была известна как Совет рабочих и солдатских депутатов.

Но правительство и советы воздерживались от попыток борьбы друг с другом — и не зря. Временное правительство, начавшее свою деятельность с отмены царской полиции и охранки, не имело эффективных способов принуждения и поэтому было вынуждено терпеть советы как проявление народной воли, по крайней мере, в больших городах. Так, военный министр Гучков сказал: “Временное правительство не имеет никакой реальной власти, и его директивы выполняются лишь постольку, поскольку это дозволяется Советом рабочих и солдатских депутатов, который обладает всеми существенными элементами реальной власти, поскольку войска, железные дороги, почта и телеграф — все в его руках”. Лидеры советов, со своей стороны, признавали, что Временное правительство состоит из опытных политиков, что оно может обеспечивать лояльность армейских офицеров, уменьшить вероятность контрреволюции и добиться международного признания. Те из них, кто был склонен к теоретизированию, определяли Временное правительство как “буржуазный” институт, за которым советы будут приглядывать с помощью рабочих до тех пор, пока не окажется возможной социалистическая революция.

Временное правительство с самого начала находилось в сложном, ненадежном положении. Оно не было приведено к власти посредством выборов, но также не могло и объявить себя прямым преемником старого имперского правительства или Думы. Князь Львов, его первый премьер-министр, заявил, что оно было создано “единодушным революционным энтузиазмом народа”. Это было довольно шатким основанием, в особенности учитывая тот факт, что новое правительство оказалось в ситуации, когда оно было не способно провести реформы, ожидаемые “народом”. Главным препятствием была война. Крестьяне могли сколько угодно требовать перераспределения земли в свою пользу, но разве можно было справедливо осуществить такую сложную операцию без скрупулезного земельного учета и в то время, как миллионы крестьян-солдат с неоспоримым правом на собственную долю находились на фронте вдали от своих деревень и не могли, таким образом, участвовать в разделе? Рабочие приступили к самоорганизации, с тем чтобы пользоваться большей долей в управлении фабрик и предприятий, но не было ли безответственно пытаться предпринимать такую сложную реорганизацию в процессе борьбы за сохранение выпуска промышленной продукции для военных нужд на должном уровне? Могли ли проблемы поставок, погубившие царское правительство, быть решены в разгар войны? И, наконец, что важнее всего, — было ли совместимо солдатское требование предоставить им право выбирать собственные комитеты и участвовать в командовании своими подразделениями с дисциплиной, необходимой на передовой?