Плечом к плечу мы прорубились к ближайшей двери, однако за ней теснили ещё мертвецы. Даже не представляю, как они набились в тесное помещение, как та кладовка. Их было там больше, чем сардин в бочке. Но это же мешало им выбраться через дверь. Они бестолково толкались плечами, пытаясь пролезть в неё все разом, и больше мешая друг другу, нежели продвигаясь вперёд.
- К чёрту двери! – крикнул я, снося одним ударом голову ближайшему мертвецу. – Дальше вверх! К лестнице!
Мы шагали плечом к плечу по неширокой галерее, прорубаясь через теснящуюся толпу покойников. Они тянули к нам руки со скрюченными пальцами, и мы отсекали их быстрыми ударами. Раскраивали головы с перекошенными в вечной муке лицами. Это не было сражением, не было настоящей схваткой. Это была работа. Тяжёлая и изматывающая, вроде рубки кустов или копания мёрзлой земли. От неё очень быстро устаёшь, теряешь концентрацию. И мертвецы очень быстро заставляют тебя платить за это.
Оказавшийся необычно прытким покойник едва не сомкнул челюсти на предплечье Абеле. Наёмник успел вовремя отдёрнуть руку, и кривые зубы мертвеца заскрипели по дереву рукояти одного из его топориков. Тут же сразу несколько других покойников ринулись на замешкавшегося Абеле. Я широким взмахом снёс голову одному, шагнув вперёд, отвесно рубанул второго, едва не располовинив его, третьего оттолкнул ногой. Абеле справился со своим врагом, размозжив ему череп ударом топорика, и снова вскинул оружие.
И тут на меня сбоку навалился новый противник. Мертвец буквально рухнул мне на плечи, стараясь достать горло зубами. От него чудовищно несло трупной вонью, так что даже я, привычный за годы рейдерства ко многому, едва не задохнулся. Зубы твари заскребли по кожаному воротнику, защищающему мою шею, как раз на такой случай. Я выдернул левой рукой кинжал, вогнал его по самую рукоятку в живот мертвеца, стараясь не думать о хлещущем мне на руку ихоре пополам с чернилами. Используя кинжал как рычаг, я попытался спихнуть с себя тварь. Но было поздно. На меня со всех сторон навалились ещё несколько. Обломанные ногти скребли по плотной коже джеркина[5], гнилые зубы впивались в воротник. Обе руки мне прижали к телу, и я уже не мог толком сопротивляться. Не мешай покойники друг другу, со мной давно было бы покончено.
Такой вот несуразной кучей-малой мы и навалились на ветхие перила, проломив их, и рухнули с галереи вниз. Пол особняка оказался достаточно прочен, хотя доски его под весом рухнувших тел возмущённо заскрипели. От удара несколько покойников свалились с меня, дав мгновение свободы, и я воспользовался им в полной мере.
