— Слушай, Вась, что же делать?
— Я же сказал — идти в бухту. И перестаньте паниковать! — резко бросил Василий. — Ничего страшного нет, отдохнем немного — и тронемся. Только давайте договоримся — без соплей, иначе и в самом деле унесет. Слушать меня беспрекословно, а самое главное — не останавливаться. Бросите весла — конец.
— А если… того, — неуверенно предложил Володя, — невод выбросить? А то смотри — корму вот-вот захлестывать начнет.
— Нельзя, — мотнул головой Василий. И тут молчавший до сих пор Вадик вскочил и диким голосом заорал, выкатывая глаза:
— А-а, сука, нельзя?! Тебе это г… дороже жизни? Давай выбрасывай невод, гад!
И он уцепился за край невода и стал переваливать его за борт. Василий встал, схватил его за руки и так сжал, что лицо Вадика перекосилось. Он стал извиваться и дергаться в руках Василия, но тот сдавил еще, и Вадик сразу затих, жалобно сказал:
— Пусти, больно.
Василий отпустил его и сел на место, спокойно сказал:
— Валерьянки у меня нет, так что если кто вздумает психовать, получит по физиономии. Поймите, черт бы вас побрал, если вы будете выкидывать такие номера — сами же себя потопите. Невод нельзя выбрасывать — перевернемся.
— Почему? — спросил Володя.
— Потому. Не успеем и половины выкинуть, как он нас на дно утянет.
— Черт, а ведь верно, — согласился Володя.
— Слушайте, парни, — сказал Василий. — Ничего страшного нет, поверьте мне. Сейчас тронемся, и от вас только одно требуется — не бросайте весла! Не толкайтесь, не мешайте друг другу. И первым делом — без паники. Другого выхода у нас все равно нет. Всё поняли?
Четверо молчали. Василий видел, что им страшно, и если позволить этому страху овладеть ими — тогда конец. Ему и самому было страшно, как ни уверял он себя и их, что бояться нечего. От этого страха было только одно спасение — работа. И он, ни слова не говоря больше, вылез на нос кунгаса и потянул на себя якорь. Кунгас, лишенный опоры, сразу заболтало, и он услышал, как сзади поспешно схватились за весла. И сам быстро сел и взялся за весла.
— Ну, каторжане, с богом!
Из всех работ, которые им когда-либо приходилось делать, эта наверняка была самая изнурительная и тяжкая. Они даже не знали, сколько времени все это продолжалось. Как ни пытался Василий выправлять ход кунгаса, чтобы держаться поближе к гряде, их быстро сносило. Тогда он разворачивал кунгас и возвращался к камням. Пока прошли гряду, ему пришлось раз семь или восемь проделать этот маневр. Мешала наполовину затопленная шлюпка. Она рыскала, дергала буксирный трос, и Василий подумал, не отцепить ли ее, но решил, что она еще может пригодиться.
