Но так ничего и не надумал он, привычно отложил решение на потом, — авось как-нибудь само собой все утрясется, время есть…
К концу пути дорка стала выписывать такие кренделя, что Василий подумал — надо бы взять у капитана руль. И, по буксирному тросу подтянув кунгас к дорке, он перепрыгнул на корму и сказал Вальке:
— Дай-ка я постою.
Но Валька мотнул головой, заорал ему в ухо:
— Давай, Макар, гуляй отсюда, я сам!
Василий пытался настаивать, но Валька зло ощерился:
— Я капитан или ты?
И Василий, махнув рукой, перебрался на нос дорки, на всякий случай приготовил весло, чтобы отталкиваться от камней. Хорошо еще, что был прилив. Дорка по широкой дуге на полном ходу влетела в бухту и, замедлив ход, направилась к устью реки. И, казалось, все уже сошло с рук веселому капитану, — оставалось сделать последний нетрудный поворот, выключить мотор и ткнуться носом в берег. Валька крикнул механику, чтобы он сбавил обороты. Жорка Смагин, одуревший от бензинового чада, вместо того чтобы сбросить газ — прибавил обороты до полного. Дорка рванулась вперед, и Валька вылетел за борт, не успев вовремя выпустить румпель. Дорка круто развернулась влево, Смагин тут же выключил зажигание, но было уже поздно — корма дорки с грохотом налетела на камень. Василий, тоже едва не свалившийся в воду, уперся длинным веслом в дно реки и с трудом подтолкнул дорку к берегу.
Двое безмятежно спавших на дне дорки, даже не проснулись. Василий закрепил дорку и пошел к корме посмотреть на винт. Смотреть оказалось не на что — все три лопасти срезало с вала так аккуратно, словно их там никогда и не было.
Из реки, отфыркиваясь, вылез мигом протрезвевший Валька. Василий, глядя на него, пожалел, что сам не сбросил его с кормы еще в море, — авось протрезвел бы часом раньше и ничего не случилось бы. Плавал Валька как рыба, так что опасаться было нечего.
— С приехалом, капитан, — мрачно сказал Василий. — Морду бы тебе набить за такое вождение.
— Да брось, — миролюбиво сказал Валька. — Обошлось, и ладно.
— Обошлось? А ты на винт посмотри, — посоветовал Василий.
Валька посмотрел — и даже икнул от неожиданности. И полез в дорку — бить Жорку Смагина. Тот уже вылез из рубки, обалдело щурился на солнце. Василий, не трогаясь с места, спокойно пообещал, глядя на Вальку:
— Будете счеты сводить — обоих за борт выброшу.
И Валька присмирел, сел на борт, зябко поводя плечами.
Из всей бригады на месте оказался только Степан Хомяков — тихий многодетный мужичок.
