Первые дни в школе особенные. Все как-то изменились, выросли. Миклоша я даже сразу не узнала, он вырос на целую голову, возмужал. На лице появились прыщи, но это не очень портило его. Марта несколько дней рассказывала мне о своих похождениях на Балатоне, где она отдыхала со своими родителями, которые стали на лето вполне современными, перестали на неё обращать внимание. А уж она-то не упустила даром времени. Один из её ухажёров открыл ей истину жизни, которая гласила: „Если хочешь познать жизнь, должна познать мужчину“. Она хотела познать, но ещё боялась. У меня не было времени слушать её после школы, а за перемену она не успевала поделиться своими переживаниями, поэтому я ей предложила прийти ко мне домой. Так впервые у нас дома появилась моя подруга. Ей понравилось, как я хозяйничаю, но и здесь мы не смогли поговорить всласть, дети мешали. Вначале Марта с удовольствием играла с Габи и таскала Тыко, но с непривычки быстро устала и вскоре ушла. После этого посещения Марта старалась чаще провожать меня домой, чем заходить к нам. Меня это не очень устраивало, так как я лишалась единственной возможности вне школы говорить с Миклошем…»
Цилике проснулась. Она неторопливо огляделась, потянулась, выгнув спинку и вытянув ноги, затем так же медленно встала, не обращая внимания на Дьюри, и соскочила с его колен, которые служили ей прекрасной постелью, а затем медленно направилась по направлению к двери. Только сейчас Дьюри почувствовал, что устал. Аккуратно сложив рукопись Чиллы, он решил немного отдохнуть.
На другой день, когда легли спать, Дьюри продолжил чтение. Устроившись в качалке Ицы и обложившись для удобства подушками, начал читать:
«Я длительное время думала, что Габи просто злая девочка, которая меня ненавидит, хотя причины для ненависти я не находила. Правда, я её несколько раз била, но ведь она получала по заслугам. Я всегда говорила ей, за что наказываю. Без причины я её никогда не трогала. Кого в детстве не били? И что?
Первый раз я её побила, когда она оторвала голову моей куклы, но ведь она раньше делала, чтобы вывести меня из равновесия, да убежать с криком под защиту родителей. Обычно они ласкали её и ругали меня. Так она вытягивала из родителей ласку и внимание. Но вскоре она нашла лучшую защитницу, нашу соседку, которая её очень любила. Отец ей преподносил цветы, которые, простояв день, должны были быть выброшенными. Мать говорила, что не может видеть, как увядает красота. Соседка, конечно, этого не знала и думала, что отец покупает цветы для неё. Соседка – тетя Ила, небольшого роста, толстая, с кривыми ногами и большой головой, напоминала мне жабу. Она любила, стоя у забора, подолгу болтать о всякой всячине. Я её обычно избегала. При своей самовлюблённости она, конечно, понимала, что мать намного красивее её. Понять же, почему она получает от отца цветы при такой красавице жене, ей, очевидно, было не дано. Она решила, что получает цветы из-за прекрасной души. В периоды, когда мать загуливала, она особенно часто появлялась у забора. И вот в ней-то и нашла Габи себе защитницу. Как-то раз, придя домой после школы, я кормила Тыко и поела сама, уж очень хотелось есть. Габи сидела, не притрагиваясь к еде. Пока я не утолила свой голод, я не обращала на неё внимания, а когда обратила, то увидела, что слёзы ручьями текут по лицу Габи.
