– Ицука, дорогая, можно тебя хоть на минуточку отнять у твоих новых поклонников?
– Мой дорогой Аттила, для вас я всегда свободна, но вы забываете одно, я хозяйка, и поэтому не могу уделять внимание только тем, кто мне особенно мил.
– Ну, присядь на минуточку и представь меня своей дочке.
Аттила галантно предложил маме стул, затем протянул свою руку мне, говоря маме:
– Какая у тебя взрослая дочь, но она видно похожа на своего отца больше?
Тем временем мама села, а я сразу взобралась к ней на колени, не обращая внимания на протянутую руку Аттилы.
– И характером, и манерами тоже, – сказал он, убирая руку.
Мама, вспыхнув от смущения, обратилась ко мне:
– Чилла, девочка, что с тобой? Что надо сказать дяде Аттиле?
Пристыженная, я зарделась и, обнимая мать, пыталась спрятать лицо от взглядов гостей.
– Чилла. Ну, перестань, детка. Чилла…. Как тебе не стыдно?.. Как ты себя ведёшь?
– Ну, мы так совсем смутили девочку, Ицука, лучше оставь её на время, пусть она немного привыкнет и всё встанет на свои места.
Аттила и мама ещё говорили о чем-то, я как завороженная смотрела на них. Их губы шевелились, но я не слышала, и не помню, о чем они говорили, но помню, как они смотрели друг на друга. Помню хорошо, как во время разговора он так хотел обнять маму, что даже я это почувствовала, но как истинный джентльмен он изредка только трогал маму. Движения руки были плавные, ласкающие и внезапно замирающие. Я убирала эту руку. Все почему-то смеялись, как только я в очередной раз убирала руку Аттилы, а мама вздрагивала. Видно, маме не очень нравилось, так как вскоре она раздражённо сказала мне:
– Чилла, девочка, пойди на балкон, посмотри на огни города.
– Не хочу, – ответила я, прекрасно зная, зачем меня отсылают „посмотреть на огни города“.
– Но почему? Ведь ты так любишь смотреть на огни города?
– Не хочу.
– Но я тебя прошу.
– Не хочу.
– Ну, пожалуйста, – едва сдерживая раздражение, прошипела она.
Мама несколько раз попыталась встать, но я всячески противилась этому, обнимала мать, и тем самым не давала ей возможности встать. Это стало раздражать её. Она оторвала меня от себя и, взяв за руку, буквально потащила через комнату на балкон и усадила там.
– Сиди здесь, и чтобы я тебя больше не видела возле себя… Слышишь?
Мама что-то говорила, но я больше не слышала её, она становилась раздражённее и злее.
Ночью я проснулась от стона матери. Вскочила. Открыла глаза. В комнате было темно. Слышна была какая-то возня. Я замерла от ужаса. Затем послышался стон мамы из спальной комнаты. Я вскочила и бросилась к ней на помощь… Открыв дверь, я увидела её кровать, залитую лунным светом. На ней кого-то, кто навалился на маму и, как показалось мне, душит её. Я бросилась на помощь с криком:
