— Эйвери, — говорит Чейз и направляется ко мне, прямо по банкнотам, разбросанным по полу.
— Нет! — выкрикиваю я, отчасти потому что он идет ко мне, и отчасти потому, что он топчет деньги на полу. — Бери свои деньги и убирайся.
Чейз внезапно останавливается, совершенно ошеломлённый. Его лицо полно боли, и мои глаза наполняются слезами. Неужели я боялась именно того, что он поступит так со мной?
— Ты прогоняешь меня?
Я киваю головой:
— Да.
Я прогоняю его, потому что если я этого не сделаю, он обязательно прикоснется ко мне, а если он прикоснется ко мне, то просто знаю, как я отреагирую. Когда он прикасается ко мне, я становлюсь слабой.
— Эйвери, подумай об этом, — умоляет меня Чейз, и я зажмуриваю глаза, сердито сдерживая слезы. Я распахиваю глаза, когда чувствую, как он делает еще один шаг ко мне.
Я кричу на него:
— Стой! Просто стой. Держись от меня подальше.
— Эйвери, — Чейз дышит так, будто внутри него что-то ломается.
Знаю, я слишком рассержена. Знаю, я слишком себя накручиваю. Я виню Чейза в том, что сделал Итан. Я взваливаю на него весь груз, который я носила сама, и это несправедливо.
Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, пытаясь обдумать всё. Я медленно выдыхаю сквозь зубы.
— Черт, — ругается Чейз и недоверчиво качает головой.
— Мне нужно немного времени, — объясняю я ему, у меня ломается голос. — Мне просто нужно немного времени подумать.
Чейз зарывает пальцы в волосы.
— Ты мне ничего не должна.
— Уходи, Чейз, пожалуйста, — говорю я, и начинаю отворачиваться. Я не хочу больше ничего слушать. Я совершенно убеждена, что сейчас ему нечем меня успокоить. Мне просто нужно успокоиться, а я не смогу сделать этого, если он будет пытаться меня переубедить.
Я не вижу, но явно слышу, как Чейз идет к двери. Это звучит, как будто сам фундамент здания сотрясается.
Я чувствую, что должна остановить его, и я чувствую напряжение, боясь, что он проигнорирует то, что я хочу. Я не могу физически заставить его уйти.
— Ты сама отдала мне себя, — говорит он, вдруг напоминая мне. — Ты моя, и у меня есть все права заботиться о тебе. Я тебя не заставлял отдавать мне себя, я попросил.
Я оборачиваюсь и встречаюсь с ним широко открытыми глазами, но я не могу произнести ни слова, потому что не могу дышать. Я отдала ему себя, как я могла забыть об этом? Я даже объяснить этого не могу...
Он рывком открывает дверь, при этом не отрываясь смотрит на меня.
— И поскольку я не Итан, и я, черт побери, люблю тебя, я дам тебе все время и свободу, которые тебе нужны.
