— Подольский, — окликнул своего напарника и командира группы Гордон, когда они снова выбрались из леса на чистое поле и пошли в сторону деревни, — скажи честно, Старшина приказал за мною присматривать?
Курсант некоторое время шел молча.
— А с чего ты взял, что он тебе не доверяет? Ты, Гордончик, у него на хорошем счету. Так что этот вопрос должен был задать тебе я. Но, как видишь, не задал.
— Неправда. Он подозревает во мне еврея и недолюбливает. — Вторую часть вопроса Гордон пропустил. Это была его манера.
— Ну, кавказского акцента у тебя действительно нет. И хитер ты, Гордончик… Может, ты и правда еврей? А?
— А разве это имеет значение?
— Для меня имеет значение, как ты будешь выполнять то, что нам поручено.
— А что нам поручено? Искать поручика Самарина? Взорвать мост? Чтобы нам там охрана головы продырявила? А если Самарин сдался? Самарин не дурак…
— Чего это ты, Гордон, такую песенку запел? Заунывную…
— Да так..
— Так… Так язык за зубами держат. Я — твой командир и обо всех шатаниях подчиненных обязан буду по возвращении доложить, подробно отметить в рапорте на имя майора Радовского. Так что давай-ка договоримся: я ничего не слышал, и ты мне ничего такого не говорил.
— Тогда ответь мне на один вопрос и — по рукам.
— Спрашивай.
— Ты действительно хочешь вернуться назад?
— Посмотрим. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Давай руку. Чего дрожишь? — поймав руку напарника, засмеялся Подольский. — Наше задание пустяковое. В бой не ввязываться. И мост рванем только в том случае, если нет охраны.
— Я этого не знал.
— Теперь знай.
— А чего я еще не знаю?
— Коридор на выход. Но тебе его и не надо знать.
— Он на карте помечен?
— Нет. — Подольский остановился и подождал, когда Гордон догонит его. — Так что не вздумай выстрелить мне в спину. — И снова засмеялся своим жестким смехом, который не выражал никакой радости.
Накрапывал дождь. Ветер рванул из-под ног клоки соломы и понес по жнивью. В поле было холоднее, чем в лесу. Но на ходу было все же жарко. Гордон потрогал револьвер, лежавший за пазухой, и сказал:
— Ты думаешь, группа Самарина перестрелялась?
— Тише.
Они подошли к огородам, залегли в бурьяне, прислушались. Пахло полынью, росой и укропом. Дождь пошел сильнее. Ветер утих. Деревня будто вымерла.
— Подольский, — позвал Гордон, — если Самарин сдался или попал в плен и если карту с маршрутом он не успел уничтожить, то в деревни нам входить нельзя. Во всех деревнях, по всему маршруту могут быть засады.
