Господь – величина непостоянная, замените его на что угодно – смысл останется прежним. Ни одна клятва не в силах противостоять потребности человека в удовлетворении. Если нужно будет переступить через мужа, ты это сделаешь. Непреодолимый соблазн поджидает за углом и потирает руки.
Нимфы искушают тебя.
Наводят бешенство и безумие.
Мужья попадают в умело плетёные сети современных Калипсо. Только Гермес приходит не всегда, и семьи распадаются на части. Одиссеи, отчаянно ищущие поддержки в Содоме Пастора Троя. Пенелопы растят своих Телемахов без отцов. Бывшие Электры и Зевсы.
Всего лишь любители присунуть на стороне.
Я спрашиваю Дэла, к чему вся эта роскошь?
– Эй, ты не забыл, что здесь будет жить моя сестра, парень?
Я помню. Ладно, проехали, но зачем ты меня позвал сюда?
– Чтобы ты осмотрелся. Через несколько часов Каталина будет здесь. Так что можешь и остаться. Только внизу, на диване.
"Мама" будет волноваться. И это хорошо. Ведь она будет меня отчитывать, как своего родного, возможно, запретит мне смотреть телевизор, или спрячет мышь от компьютера.
Окей, говорю. Я останусь.
– Отлично. Следуй…
Да-да, за белым кроликом, я помню.
6
Когда ты спишь два часа, да ещё и в чужом доме, пробуждение доставляет некоторые неудобства. Сон прервался глухим ударом багажника, из которого Дэл выудил немногочисленные вещи сестры. Две небольших спортивных сумки, забитых, кажется, не под завязку. Каталина по-прежнему сидит в машине – небольшом минивэне Версо, который по словам рекламы является "динамическим пространством, в котором вы почувствуете себя собой".
И нигде больше. Только в ебаном минивэне Версо.
Вершина конструкторской мысли.
Позволительная роскошь устанавливает порог твоих мечтаний.
"Семейный автомобиль с системой сидений Изи-Флэт-Севен сочетает в себе новый стиль, усовершенствованное управление и максимальный комфорт для всех ваших Я".
Я-муж, Я-рабочий, Я-сексоголик – и все мы обретаем счастье, зная, что у нас Изи-Флэт-Севен.
Я смотрю на попытки Дэла уговорить Каталину пройти в дом, и в памяти всплывает сон, который я видел совсем недавно, покоясь на узком диване, предоставленном мне самим хозяином.
Заброшенный район, по которому я бродил во сне, напоминал тот квартал, в котором мы жили с семьёй, когда мне ещё не было восьми лет. Несколько частных домов, выкрашенных в матовый серый цвет, неподстриженные газоны соседей, отмечавших День Благодарения в кругу ожиревшей родни, и
