– А как же десерты?
– Я думаю, есть такие десерты, которые можно.
– Без сахара?
– Они кладут туда стевию или что-то вроде того. Я разузнаю, что да как. А заодно испробую и эту штуку с картошкой.
– То есть ты не будешь есть никаких углеводов, кроме картошки?
– Картошку – только по вечерам. Перед сном.
– Значит, картошка перед сном способствует снижению веса?
– Не говори это таким тоном.
Джеймс вздыхает и закрывает дверцу холодильника.
– Каким тоном?
– Ну чего ты, правда!
– Да я просто… – он снова вздыхает. – Не хочу сейчас об этом говорить.
Джеймс выходит из комнаты.
Что это было? Нужно пойти за ним. Обязательно нужно пойти. Бриония и в самом деле идет за ним – сразу после того, как доедает все пять картофелин и сыр, к которым она добавила еще столовую ложку майонеза и слегка присыпала сверху хлопьями чили. Она вразвалочку (да, почему-то вдруг ощущение от ходьбы у нее именно такое) направляется в гостиную. Один из котов, кажется, вот-вот загорится: лежит возле дотлевающих углей у самой каминной решетки. Джеймс читает “Гардиан” – не взаправду, а так, как он это делает, когда рассержен. В такие минуты он мог бы держать газету хоть вверх ногами, все равно ему нет дела до того, что там написано. Джеймс знает каждого автора в “Гардиан”. Они все следят друг за другом в Твиттере. Бриония тоже следит за ними, но за ней почти никто из них не следит. В конце концов, она всего лишь персонаж в колонках Джеймса, причем в колонках ее жизнь протекает намного забавнее и беззаботнее, чем в жизни. Интересно, какими предстали бы последние пять минут, если бы Джеймс решил описать их в колонке?
“Моя жена несчастна. Она несчастна потому, что страдает от ожирения. И ей плевать на то, что я так люблю ее округлости…” Нет, он не стал бы писать “округлости”, это словечко из лексикона журнала “Грация”, а Джеймс в таком языке, мягко говоря, не силен, хотя и имеет о нем неплохое теоретическое представление. Впрочем, знаете, бывает, что он чего-нибудь совсем не знает, а потом вдруг раз – и оно появляется у него в колонке. “Я тысячу раз говорил ей, что у нее шикарные сиськи”. Нет. “Мне нравится ее тело”. Ну нет, это слишком сухо. “У моей жены прекрасное тело, но она этого не видит. Во всяком случае, ниже талии она точно ничего не видит. Моя жена… Моя жена решила… Я люблю свою жену. Люблю каждый дюйм ее тела. А уж поверьте, любви тут требуется МНОГО”. Вообще-то очень трудно писать колонку в стиле Джеймса, особенно если ты не Джеймс, но находишься с ним в одной комнате, а он на тебя даже не смотрит, не говоря уже о том, чтобы заговорить. “Одним словом, моя жена решила, что самый лучший способ избавиться от лишнего веса – съедать как можно больше картошки. Жирная идиотка”.
