Баулин сидел на корточках у стены, всхлипывал и подумывал о звонке в милицию. Но предприятие это было довольно-таки рискованным - а вдруг и вправду "шлепнет"?
Матрос явно устал от обдирочно-стучальных работ и ничего, разумеется, не нашел. Он в который уже раз разгладил светлые усы и вытер пот со лба. Потом неторопливо раскурил огромную самокрутку.
- Едрит твою в граммофон! Умеют прятать! - пожаловался он Антону Варфоломеевичу и присел рядом.
Из гостиной доносились стук, скрип, сопенье и мат-перемат. Баулин не хотел даже представлять, что там происходит.
За туалетной дверью вновь заурчало-забулькало, и в коридор ввалился еще один солдат - низенький и злой на вид.
- Здесь, что ли, раскулачивают-то?! - с ходу вопросил он.
- Проходи, браток! - проговорил матрос.
Пришедший сразу подступился к Баулину, не выясняя, виновен тот или нет. Чувствовалась в нем хватка.
- Куда зерно заховал, кулацкая морда?!
Антон Варфоломеевич отвернулся.
А матрос, посдиравший все, что можно содрать, и передохнувший малость, принялся за трубы в ванной - вначале он их хотел отодрать от стены, посбивал весь кафель. Не получилось. Разыскав ножовку, стал пилить, наполняя квартиру диким визгом и скрежетом. Заглянувшему маленькому солдату сказал:
- Золотишко-то у него здесь, нутром чую!
Тот волочил с кухни полиэтиленовый мешок с огурцами и авоську с картошкой.
- Во-о, скрыть хотел, гнида!
Баулин уже ни на что не реагировал. Лишь когда из гостиной стали доноситься совсем какие-то дикие звуки, он осторожненько подполз к дверям, просунул голову. Что там творилось! Окопник, скинувший длиннополую шинель, с каким-то неимоверным остервенением рубил топором паркет прямо посреди комнаты, при этом взухивал, прикрякивал и даже напевал что-то. Щепа летела во все стороны.
- Найдем, все найдем!
Антон Варфоломеевич, не удивляющийся уже ничему, почувствовал коленями сырость, да и ладони стали скользить, расползаться по мокрому паркету - видно, матрос доконал-таки трубы.
Впрочем, к этому моменту все три экспроприатора были в гостиной. И если один был занят важным делом - рубкой баулинского паркета, то двое других подсобляли ему советами и прибаутками. Низенький солдатик пытался даже подковыривать пол сбоку длинным штыком. Вода прибывала.
Наконец вложивший всю мощь тела в последний, решающий удар окопник пробил перекрытие насквозь... и ухнул вниз вместе со своим топором. Матрос почти на лету ухватил его за сапог и с натугой, при помощи низенького, вытащил из дыры.
