– Что это значит? Ты меня не уважаешь?
С этими словами он схватил свой стул и замахнулся, нарываясь на драку, так что Лю Юэцзиню ничего не оставалось, как покориться и опрокинуть стаканчик. За одним стаканчиком последовал второй, а потом его было уже не остановить. Чжао Сяоцзюнь сколько не пил, оставался в таком же состоянии, а вот Лю Юэцзинь, оббегавший за пять дней пол-Пекина, после нескольких стаканов тут же захмелел. Раньше ему казалось, что напиваться – это плохо, он и подумать не мог, что, напившись, можно обо всем забыть и прийти в хорошее расположение духа. После двух стаканов Лю Юэцзинь успел позабыть, как он тут очутился и кем ему приходился его собутыльник. Эти двое виделись-то всего пару раз, при этом у Чжао Сяоцзюня имелся перед Лю Юэцзинем долг, но сейчас они как-то породнились. Утратив способность ясно мыслить, Лю Юэцзинь, тем не менее, ощущал, что хочет что-то выпытать у Чжао Сяоцзюня. Наконец он вспомнил, что его интересовали отношения Чжао Сяоцзюня с Ма Маньли: почему он с ней сначала развелся, а теперь хочет снова сойтись. Но лучше бы он не поднимал эту тему. Чжао Сяоцзюнь всхлипнул, потом, перегнувшись через стол, схватил его за руку и запричитал:
– Эх, брат, да я тут, можно сказать, попался на собственную удочку. Развестись я решил просто потому, что нашел другую шлюху, у которой сиськи были большие. Ведь моя бывшая, если не приглядываться, смахивала на мужика. Деньжата у меня тогда водились, поэтому проблемы развестись с одной и жениться на другой не было. Это я сейчас остался ни с чем. В прошлом месяце та шлюха от меня сбежала. Где я ее только не искал! Так что лишился я сразу двух баб. Вот я и подумал: что я, урод какой, что ли, с какой стати я должен жить бобылем? – Сделав паузу, он добавил: – А эта самая Ма штучка еще та. Она ведь раньше была хорошей подругой той шлюхи. Кто их знает, может они на пару заманили меня в эту ловушку? – Сказав это, он заскрежетал зубами: – Она ведь три года назад тоже спуталась кое с кем, думала, что я ничего не знаю. Оказывается, есть любители и таких трансвеститов.
Речь его становилась все более сбивчивой, и Лю Юэцзинь начал терять нить разговора. Единственное, он прояснил, что Ма Маньли оказалась совсем другой, нежели он ее себе воображал; он сильно упрощал свои представления о ней. В то же время, услыхав, что от Чжао Сяоцзюня сбежала вторая жена, Лю Юэцзинь вдруг проникся к нему особым сочувствием. Ведь его собственная жена, Хуан Сяопин, тоже убежала к другому. Будучи под градусом, Лю Юэцзинь ощутил обиду с обостренной силой, а потому, хлопнув по столу, объявил:
