– Разговор имеется, выйдем, поговорим!
Чжао Сяоцзюнь, еле ворочая языком, спросил:
– Куда пойдем?
– Пойдем еще выпьем.
Тут стало понятно, что Чжао Сяоцзюнь и впрямь дошел до кондиции. Едва услышав, что его приглашают выпить, он, забыв обо всем, радостно объявил:
– Смотри не обдури, я пока еще трезв.
– Вот потому-то пойдем и выпьем еще, – ответил Лю Юэцзинь.
Придумав такую уловку, Лю Юэцзинь выволок Чжао Сяоцзюня на улицу. Покинув «Парикмахерскую Маньли», Лю Юэцзинь озадачился, куда же ему деть Чжао Сяоцзюня. Приглашение выпить было всего лишь предлогом, чтобы выманить того из дома. Вытаскивая его за порог, Лю Юэцзинь заметил, как Ма Маньли отбросила в сторону ножницы и, усевшись на поваленную дверную раму, расплакалась. Лю Юэцзинь решил побыстрее избавиться от Чжао Сяоцзюня и вернуться в парикмахерскую успокоить Ма Маньли, а заодно выведать у нее планы насчет повторного брака. Ведь в обычное время о таком не спросишь – Ма Маньли всегда обходила эту тему. И раз сегодня представился такой случай, он должен ее расколоть. Лю Юэцзинь даже забыл о личных проблемах. А пока он решил отвести Чжао Сяоцзюня подальше и уложить на какой-нибудь остановке. По крайней мере, очнувшись там, он уже ничего не натворит. Но кто бы мог подумать, что Чжао Сяоцзюнь даже в хмельном бреду все-таки помнил про обещание Лю Юэцзиня пойти с ним выпить! Заметив, что его тащат к остановке, он вытаращил глаза:
– Куда это мы? Решил меня обмануть? – При этом он все еще грозился в сторону парикмахерской: – Я еще вернусь, мы еще ничего не решили.
Пришлось Лю Юэцзиню тащить его до следующего поворота. Миновав так два квартала, они наткнулись на круглосуточный ресторанчик, который держали монголы. Назывался он «Ресторан высокой кухни Ордос». Несмотря на громкое название, в зале умещалось пять-шесть столов. Все меню состояло из жареных овощей с шашлычками или бараниной да мучных изделий. Лю Юэцзиню пришлось завести Чжао Сяоцзюня сюда. Тот очень обрадовался. На дворе стояла глухая ночь, никого из клиентов внутри не оказалось. Повара уже давно легли спать, так что о горячих блюдах можно было и не мечтать. На витрине стояло лишь несколько заветренных холодных закусок. К ним косолапой походкой (сказывалась привычка ездить верхом) вышла полная краснощекая монголка с заспанными глазами. Расставив на столе водку и закуски, она вернулась за прилавок и, положив на него голову, тут же уснула. Лю Юэцзиню не хотелось снова поить Чжао Сяоцзюня, но какой там! Чжао Сяоцзюнь за раз прикончил три рюмки, после чего пристал к Лю Юэцзиню. Тот снова окунулся в свои проблемы. Пропажа сумки и приезд в Пекин сына с подружкой захлестнули его с новой силой, поэтому ему было не до выпивки. Но сидевший напротив Чжао Сяоцзюнь настаивал:
