Но что-то явно случилось. Перед тем, как заговорить, Артур Раффлтон осторожно осмотрелся с видом, наводившим на мысль о тайне, если не о преступлении; и всё так же не говоря ни слова, взяв кузена Кристофера за руку, повёл его в дальний конец сада. И там, на упавшем суку под ореховым деревом, кузен Кристофер увидел плащ цвета хаки, в котором на вид ничего не было, но который при их приближении поднялся.
Но не очень высоко. К ним была обращена спина плаща. Воротник стоял против линии горизонта. Но головы не было. Стоя прямо, плащ развернулся, и кузен Кристофер увидел выглядывающее из складок лицо ребёнка. Потом, присмотревшись, увидел, что это не ребёнок. А потом сам не мог понять, кто это; так что, внезапно остановившись перед плащом, кузен Кристофер уставился круглыми, широко раскрытыми глазами сначала на лицо, а затем на командира авиазвена Раффлтона.
Командир авиазвена Раффлтон обратился к Мальвине.
— Познакомьтесь, — сказал он, — это — профессор Литтлчерри, мой кузен Кристофер, о котором я тебе рассказывал.
Очевидно, Мальвина считала Профессора лицом значительным. Намерением её было сделать реверанс — процедуру, которая, будучи затруднена волочащимися ярдами цепляющегося за неё плаща, могла оказаться — промелькнуло в голове у Профессора — не только трудной, но и опасной.
— Позвольте, — сказал Профессор.
В мыслях у него было помочь Мальвине снять с себя плащ командира Раффлтона, и Мальвина готовилась посодействовать ему в этом. Командир Раффлтон подоспел вовремя.
— Не думаю, — сказал командир Раффлтон. — Если ты не возражаешь, то я считаю, что лучше предоставить это миссис Малдун.
Профессор отпустил плащ. Мальвина казалась слегка разочарованной. Предположительно, она не без основания расчитывала произвести лучшее впечатление без него. Но принимать с улыбкой все меры, направленные ей во благо, было, видимо, одной из её чар.
— Быть может, — предложил командир Раффлтон Мальвине, перезастегивая несколько из самых важных пуговиц, — если ты не против объяснить про себя моему кузену Кристоферу без экивоков: кто ты такая и как тебя зовут, — то ты бы сделала это намного лучше, чем я. (Про себя командир Раффлтон подумал: «Если милому чудаку расскажу обо всём я, то он решит, что я его разыгрываю. У неё это получится совсем иначе.») Ты ведь не против?
У Мальвины не было ни малейших возражений. Она довершила реверанс, или вернее, выглядело так, словно реверанс сделал плащ — причём довольно грациозно и с достоинством, какого от него не ожидалось.
