Карлик через толстенькую металлическую трубочку высасывал содержимое большой, двухведерной банки, стоявшей на полу у стола. Банка пустела на глазах.
Но самое странное заключалось в том, что пока карлик не закончил своего дела, ни один из вошедших так и не сумел пошевельнуться. Хотя Буба предпринимал все возможное для этого, просто рвался из собственной кожи, Хреноредьев пытался уползти назад, а Пак хотел просто поднять руку и поприветствовать сидящего. Ни у одного из них ничегошекьки не вышло стояли статуями. Стояли и молчали.
Наконец карлик оторвался от трубки.
- Пожаловали! - сказал обиженным голосом. - А вас сюда звали, а?!
Пак вдруг почувствовал себя виноватым. И заплакал. Буба с Хреноредьевым тоже - вздохнули с прихлипом и зарыдали.
Одноглазый карлик сурово смотрел на них. И молчал.
- Мы сюда случайно попали, - начал оправдываться Пак, шли мимо... вот и зашли!
- И куда же это вы шли? - поинтересовался карлик.
- Куда глаза глядят, - признался Пак, - нам теперь повсюду хорошо, лишь бы не в поселке оставаться.
- А чего у вас там?
- Пожгли все! Постреляли многих!
Пак всхлипнул, утерся согнутой рукой.
- Папаньку в золу обратили! А он ведь работник был - хоть куда!
- Это точно, - подтвердил Буба с серьезным видом, - папаша Пуго у нас был передовиком!
- Трудяга! - выдохнул Хреноредьев.
- И за что же пожгли? - поинтересовался карлик.
- А кто их знает! - начал скрытничать Буба.
Но Пак раскрыл карты.
- Ихних укокошили! На пустыре! Это все чудовище виновато, а нас гробят, вот какие дела!
Карлик моргнул, огромный глаз на миг затуманился.
- Так вы думаете, это месть?
- А чего ж еще, едрена колотушка! - осмелел Хреноредьев. - Как есть месть, самая она!
- Ошибаетесь, дорогие посельчане, - произнес карлик грустно. - Это не месть. Мстить можно тем, кто осознанно что-то делает. А туристы вас за таковых не почитают.
- Как это? - удивился Буба.
- А вот так! Они давно уже собирались почистить Подкуполье, этакую дезинфекцию провести. Да все откладывали... А тут причина подходящая - дескать, создались условия, угрожающие жизни здоровых членов общества. Вот и почистили!
Хреноредьев обиделся.
- Дык что же это, - вопросил он плаксиво, - мы им завроде вредных насекомых, что ли?
Карлик терпеливо и детально все разъяснил. Он старался сглаживать особо острые углы. Но до посельчан доходило. Они стояли навытяжку перед головастым мудрецом, ели его глазами. И не то, чтобы он им открывал какие-то неведомые и совершенно неожиданные тайны, нет. Но у него получалось все так связно и складно, как никогда не складывалось у них в головах.
