сигаретой, стою и слышу чужой разговор. Мужской голос
говорит о чем-то важном , женский – отвечает. И я слышу это
невероятное взаимопонимание… Они просто созданы друг
для друга, – думаю я, стряхивая пепел легким щелчком. Как
им удалось найти друг друга? – удивляюсь я. И тут с улицы
доносятся еще два голоса.
– Эй ты, сволочь! – разоряется чей-то визгливый тенор.
– Да, да, тебе говорят! – поддерживает его омерзительное
сопрано.
Я замечаю, что образуется полифония.
– Помнишь, у Рильке…
– Набей ему морду!
29
– Конечно, конечно…
– Испоганил настурции!
Тут до меня наконец доходит, что я, видимо, неудачно
стряхиваю пепел на чужие цветы. Но я не испытываю
никаких угрызений. Это же не нарочно. Подумаешь, пепел.
Если приглядеться – кругом полно этого пепла. Собственно, все кругом – это будущий пепел. К тому же я на самом деле
не курю. И никогда не выхожу на проклятый балкон. Уже
который год минул, как я прикрутил там ручку железной
проволокой.
2015
30
ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Давно это было, а может – недавно, точно вам не скажу.
Короче, шел Евсей Петрович на работу в обычном своем
бодром настроении. Надо сказать, что он вообще был человек
трезвый и не впечатлительный, без излишков воображения и
фантазии. К тому же по утрам он любил обтираться холодной
водой. А как работа его называлась? Кажется, лаборатория
тригонометрического масштабирования или еще как-то ...
Идет, а кругом – осень, троллейбусная остановка вся
опавшими листьями усыпана. Короче – все, как обычно.
Ничего особенного. И он останавливается в ожидании
троллейбуса…
И вдруг замечает – в телефонной будке стоит какой-то
тип, спиной ко всем. Евсей Петрович сразу обратил
внимание, что человек этот примерно одного с ним роста, сумка тоже черная через плечо, куртка вишневого цвета
такая же, лысина намечающаяся точно такая же… Ну, мало
ли бывает случайных совпадений? Однако решил Евсей, на
всякий случай, подойти поближе. Ему захотелось убедиться, что совпадения этим и ограничиваются.
31
Подходит сбоку (а тот человек Евсей Петровича еще не
видит) и , хотите верьте , хотите – нет, обнаруживает
дальнейшие совпадения. И форма очков, и цвет оставшихся
волос – все как у самого Евсея.
Стало Евсей Петровичу как-то не по себе. Но все же лица
того человека он толком еще не разглядел.
―Тьфу ты, напасть какая‖, – раздражался Евсей, не зная , как быть дальше и боясь опоздать к началу
логарифмического табулирования (или к чему-то там еще) из-за внезапно прорезавшегося любопытства.
И тут как раз послышалось шуршание подъезжающего
