А Валерка — подумайте только! Опять стал наступать на сестру:
— Суп удачный!.. А сама, небось, даже не дотрагиваешься! Было бы вкусно, так ела бы. Слышишь, Людмила?
— Я сейчас, сейчас… Ты, главное, ешь сам, Валерик, и девочку угощай. — И Людмила стала одной рукой зачерпывать суп, а другой переворачивать страницу. — Замечательно, оч-чень даже замеч-чательно, — приговаривала она, и было непонятно, про суп она говорит или про свою историю.
А у меня давно и аппетит пропал.
Сестра, видите ли, обеды ему особенные закатывать должна! Эх, Валерий, Валерий, вот ты какой!.. А я-то, дурочка… Карты чертить… Пускай бы уж лучше у меня реки задом наперёд текли. Пускай бы Африка на берегу Невы очутилась, чем узнать, что Валерка такой…
А Валерий, хотя и обругал суп, стал уплетать его так, что за ушами хрустело, и вдруг заорал:
— Опять?! Вот наказание! Надо получше закрывать крышку!.. Проклятые мухи! Ну и пронырливый народ!
— Мухи — не народ, — возразила Алёнка, — мухи — это звери.
Людмила вдруг встрепенулась:
— Ой, вы уже поели; сейчас подам котлеты, — и полезла под подушку.
«Наверное, это она по рассеянности вместо духовки под подушку полезла», — сразу смекнула я, и мне стало совсем жалко эту усталую Люду, у которой не было времени даже сообразить, что она делает.
— Люда, куда ты лезешь? — Валерка безнадёжно махнул рукой. — Опять всё перепутала… Ты же кастрюлю своими собственными руками на кресло переставила!
— Ой, верно; я ужасная ворона! Всё забываю! И что бы мы без тебя делали, умник ты наш?..
Мне было стыдно за Валерку. И так обидно… Хоть беги из-за стола и пореви тихонько где-нибудь в уголке. А Людмила — тоже хороша! Ещё умником его называет.
А Валерка, как ни в чём не бывало, говорит мне:
— Совсем Людмила у нас заработалась. Сегодня, понимаешь, прилегла на минуту и вдруг жалуется: «Что-то подушка твёрдая стала». И как бы ты думала? Она головой на кастрюлю легла. Алёнка её потом всё уговаривала холодное приложить, чтобы шишка на голове не вскочила.
— Ладно, хватит надо мной смеяться, — виновато улыбнулась Людмила и стала раскладывать второе.
Я жевала и боялась — вот-вот подавлюсь этими котлетами, но всё-таки заметила — вкусные.
А Валерка сморщил нос и с досадой сказал:
— Ну и котлеты сегодня! Будто велосипедную шину жуёшь!..
Тут уж я не выдержала: изо всех сил пнула Валерку ногой под столом и глазами показала на Людмилу.
— А?.. Чего?.. — Валерка с испугу аж подскочил, уронил ножик и уставился на Людмилу. Даже глаза вдруг стали больше косить. Нет, вовсе это не красиво, когда глаза косят!
