Почему я подал в отставку | страница 5

Эти полные нежности слова успокоили мой взволнованный дух и я вышел. Но слуги нации не знают полного покоя. Едва только достиг я своего местечка в Капитолии и, в качестве истого представителя народа, расположил ноги на столе, как вдруг ко мне подскочил с свирепым видом один из сенаторов конхологической комиссии и сказал:

— Где же вы пропадали целый день?

Я заметил ему, что, если до этого есть дело кому-нибудь кроме меня самого, то я был в заседании совета министров.

— В заседании совета? интересно знать, что же вы там делали? — Сделав вид, что я не замечаю отсутствия с его стороны прямого ответа на мой намек, что ему до этого нет никакого дела, — я подтвердил, что отправился в совет для совещаний.

Тогда он стал вести себя совсем неприлично и в заключение объявил, что уже три дня искал меня повсюду, чтобы я переписал его доклад о каких-то раковинах и, я сам не знаю, еще о чем-то, имеющем какое-то отношение к Конхологии, — но ни один человек не мог меня нигде найти. Это было уже слишком. Это было то перо, которое переломило горб секретарского верблюда. Я сказал:

— Да неужели же вы, милостивый государь, думаете, что я за 6 долларов в день стану еще работать? Если вы так понимаете мои обязанности, то позволяю себе рекомендовать сенатской комиссии по Конхологии нанять для этого какое-нибудь другое лицо. Я не признаю себя рабом какой бы то ни было партии! Я подаю в отставку. Что-нибудь одно: или свобода, или смерть!

И с этой минуты я разорвал связь с правительством. Непонятый в министерстве, непонятый в кабинете, непонятый, наконец, председателем той комиссии, стать украшением которой я стремился, я отошел в сторону от всех интриг, развязался раз навсегда с опасностями и искушениями моего высокого служебного положения и в минуту опасности оставил на произвол судьбы мое несчастное отечество. Но все-таки я достаточно послужил государству и потому представил следующий