Перед нами идеально ровная широкая площадь, выложена такими плитками и с таким тщанием, что только в главных церемониальных залах королевских дворцов такое, а здесь под открытым небом…
А дальше дворцы, высотные и почти воздушные, устремленные к небу, в колоннах и с широкими окнами, так непривычными для северян.
Мне показалось, что ошеломлены даже такие суровые и невозмутимые, как Альбрехт и Норберт, не говоря уже о Максе, Паланте или Робере с Митчеллом.
Даже сэр Растер смотрит озадаченно, еще не понял, на что такое смотрит.
Я сказал властно:
– Помните о своем великом предначертании и предназначении!.. Господь смотрит и верит в нас. Потому с великим смирением принимаем заботу об этом мире, забывшем о Боге… Итак, на ваших плечах, дорогой Норберт, охрана дворца и по возможности порядок в столице. Но главное, конечно, дворец. Это целый город, сами видим. Боудеррия, возьмешься за чистку и охрану главного дворца?
Она красиво выпрямилась в седле, эффектная, с обнаженными по самые плечи руками, в кожаных доспехах, плотно облегающих ее рельефное тело, и двумя мечами за спиной.
– А можно, – поинтересовалась она, – лучше займусь если не городом, то окрестностями?.. Что-то просторы стали нравиться больше.
– Хорошо, – ответил я, – Каспар, конечно, с тобой?
Волсингейн заметно смутился, но кое-как проблеял:
– Сэр Ричард… если позволите…
– Хорошо, – сказал я. – Тамплиеру и Сигизмунду, конечно, самое трудное. Пройтись вон к той башне… понятно?
Тамплиер громыхнул:
– Еще бы! Башня богопротивного мага. Все разнесем… Сиг, пойдем, пока там не разбежались.
Я повернулся к Лазиусу.
– Ну, Пауль, веди в главное здание. Ты теперь генеральный управляющий. И хотя тебя просто не взяли в пещеры ввиду твоего низкого статуса, но в Библии сказано насчет последних, что станут первыми. Ты вот уже стал!
Он сгорбился еще сильнее, не похоже, что обрадовался, не все обожают перемены, я сам вообще-то из тех, кто сидел бы в тихой норке и читал книги, и чтоб никто меня не трогал, но жизнь все делает по-своему, то ли чтобы посмеяться, то ли во мне в самом деле под серой шкуркой мыши прятался лев, о котором я не имел понятия.
– А мы? – спросил Палант.
– Со мной, – распорядился я. – Все остальные со мной. Кто знает, что в этом небоскребе.
Лазиус сказал быстро-быстро:
– Вы говорите про императорский дворец?..
– Я думал, – произнес я, – здесь все его дворцы.
– Да, но в этом его апартаменты, кабинеты, залы приемов…
– Веди, – прервал я. – Ты императору объясняешь, а не крестьянину.
