Вскрикнув, завалился на песок младший из рыжих братьев, Сенька, пытаясь зажать фонтанирующую кровью рану в горле. Старший сноровисто оттащил его под защиту огрызка стены, стараясь оказать хоть какую-то помощь. Сашка попытался перебежать к другому укрытию, но по песку прошлось несколько длинных очередей, подняв серые фонтанчики пыли, и ему пришлось вжаться в шершавую стену. Янычары не жалели патронов, в последние для них мгновения жизни, пытаясь забрать с собой на тот свет как можно больше пленников.
Заставский напряг слух, выжидая момент, когда стрелок начнёт менять магазин – шанс слабый, но лучше так уйти, чем забитым, как скот на убое. Но с противоположной стороны внезапно появился ещё один «чёрный» в драной одежда, всей залитой кровью из многочисленных осколочных ранений. Янычар плотоядно оскалился, но вместо того, чтобы нажать на спуск, выронил из рук короткую штурмовую винтовку, вытянулся, напрягаясь, и засучил руками и ногами, словно игрушечная кукла – из его груди торчало огромное лезвие.
Через мгновение из-за угла развалин выступил имперец, орудовавший неким подобием короткого широкого меча. Одним мощным рывком он отбросил уже безжизненное тело, ударившееся о стену рядом с ним, оставив на ней кровавые разводы. Сашка заметил, что имперский пехотинец закован в странную броню с необычными выступами на всех сочленениях. Всё это дополнял небольшой горб на спине, а движения сопровождались странными повизгиваниями. На груди у солдата красовалась нанесённая под трафарет красной краской, эмблема – всадник с пикой на гарцующем коне. То есть, это были имперцы, да не совсем – младший урядник был о них наслышан, так как им на Острове больше приходилось иметь дела с союзниками союзников, окружавшими сжавшиеся границы Империи, словно буфер. «Красные уланы» – полулегальное подразделение на самой границе, солдаты удачи, которые действовали больше сами по себе, чем по указке из Первопрестольной. Удобные, во многом из-за своей полулегальности, во времена частых, но недолговечных перемирий, они играли роль третьей силы, в принципе, ничем не отличаясь от множества схожих иррегулярных подразделений в войсках Халифата. Хотя нет – кое чем они сильно отличались: в уланы шли только те, у кого был опыт службы в войсках Империи, да ещё к тому же кровные счёты с «чёрными». Неоплаченные счета без срока давности. И уланы платили их сторицей – поражая зверствами даже самих «чёрных».
Улан наконец-то заметил людей, прижавшихся к обломку стены, и ткнул в их сторону внушительного калибра стволом, больше подходящим к догоравшим невдалеке броневикам, чем к ручному оружию. Голос его оказался под стать всему облику – мощный, словно паровозный гудок:
