В оказавшиеся очень вместительными машины погрузили большую часть пленников, находившихся в лагере. Серая колонна, вместе с прикрывавшей её бронёй, развернулась и исчезла столь же быстро, как и появилась.
Сашка, оклемавшись, смог сесть и с удивлением увидел, что точно – забрали именно всех тяжело раненых, женщин, людей с детьми и стариков. Пропал и тот бородач, который что-то понимал по-арабски, да и его родича с пацаном среди нескольких десятков молодых парней и мужчин видно не было.
Это было совсем не правильно по янычарским меркам – они бы так уж точно не сделали. Ведь продавали сначала крепких рабов и женщин, а от стариков и детей пытались поскорее избавиться. Здесь же всё случилось как раз наоборот. Оставшиеся, так же как и он, озадаченно огладывались, видимо так же удивляясь случившемуся. Янычары оставили их и расположились поодаль, время от времени бросая в их сторону пленников яростные взгляды, но никаких враждебных действий не предпринимали.
В небе всё так же наматывала круги появившаяся четвёрка ударных штурмовиков «чёрных». К Сашке подсели двое молодых ребят в изодранном песчаном камуфляже. Коротко стриженный парень, весь щедро усыпанный веснушками, сказал:
– Здорово, а я тебя знаю. Ты с Феодосийского коша на кордоне службу нёс, верно? – Голос его оказался каким-то ломким и в то же время грубым, как скрежет старого движка. Заставский подумал, что пареньку явно ещё и восемнадцати, нет, а второму, схожесть с которым выдавала в них родственников, и того меньше. Второе поколение после Потопа.
– Да, я с Феодосийского. А вы откуда? – задал встречный вопрос Сашка.
Пацаны сели рядом и переглянулись. Ответил ему в этот раз младший, с ярко-рыжим ёжиком волос и тоже испятнанный веснушками, словно перепелиное яйцо:
– Мы со стороны Таврийского пролива. Кош Сивашский, может, слышал?!
Сашка присвистнул.
– Далеко же вас занесло. И как вы тут оказались? – не скрывая удивления, спросил он.
– Да так же, как и все остальные, наверное. Напали неожиданно – ещё позавчера ночью. Кого перебили, кого словили и сюда привезли. Меня Сеней кличут, а брата моего Яшей, – ответил бойкий младший.
Сашка внимательнее на них посмотрел: новенькая, ещё не затёртая до неузнаваемости форма и ботинки. Да и так было видно, что пацаны ещё слишком молодые для Войска.
– А вы кем служили?
Вопрос заставил обоих раскраснеться. В этот раз отвечать стал вновь старший:
– Нас только месяц как приняли. При штабе мы были. Писарь я, а Ленька, – он кивнул на брата, – порученцем бегал туда-сюда.
