Только теперь Сашка понял, что Шестопал был почти уверен в его гибели с самого начала и поэтому его со вторым раненым островником отправил на самый опасный участок. Злости на него не было – хорунжий действовал строго в интересах своего маленького подразделения. Да и какая злость к человеку, отправляющему почти ежедневно людей на смерть? Он был когда-то таким же, как они, и выжил, храня в памяти навсегда выжженные порохом и написанные кровью имена тех, кого он послал на неминуемую гибель. Порядки в Войске поддерживались строгие, и никто, будь он хоть сыном правящего гетмана, не мог получить пост и звание просто так. Жизнь на Острове этому их долго учила, используя как учебники – поражения и тяжёлую повседневность на гране голодной смерти, угон в рабство, и, наконец, выковала стальных людей, которые почти с пустыми руками уже которое десятилетие отстаивали свой родной дом.
Видимо, заметив, что младший урядник помрачнел и хмуро, сосредоточенно запихивает пластиковые, полные латунных смертоносных цилиндриков подарки в опустевшие после боя карманы разгрузки, он добавил:
– Знаешь? Не обижайся, младшой. Оптимисты считают, что магазин наполовину полон. Пессимисты – что он наполовину пуст. Стратеги, как ваш сотник, считают, что патронов много не бывает. Реалисты просто знают, что ими нужно хотя бы уметь пользоваться. – Хорунжий дружески хлопнул его по плечу и добавил, выпрямляясь: – Такие, как ты, реалисты, живут дольше.
Сашку начало колотить от пережитого в шаге от неминуемой смерти, адреналин в крови бурлил. Эту атаку они отбили чудом и хитростью, во многом благодаря запасливости старого сотника. Но было ясно, что «чёрным» не хватило совсем чуть-чуть, чтобы она стала последней для всех в коше, а не только для младшего урядника Заставского. В следующий раз, если ещё хватит сил и отваги, враг, скорее всего, не остановится.
Шестопал встал, обошёл дерево, за которым прятался Сашка, и удивлённо присвистнул:
– Ты посмотри, как расковыряли твой дубок!
Сашка подошёл к хорунжему и удивлённо уставился на странно белевший в темноте ствол. Всё вокруг было усеяно мелкими щепками, а сам дуб – полностью, до белизны, испятнан оспинками от попаданий.
– Повезло тебе! Счастливо, младшой! Будем живы – не помрём! – Шестопал ещё раз увесисто хлопнул его по спине и бесшумно исчез в темноте.
Только сейчас Сашка понял причину странной весёлости хорунжего: его неожиданный командир попросту был рад, что хоть один из тех, кого он уже вычеркнул из списка живых, остался каким-то чудом цел и невредим.
