Через минуту всё было кончено. Сашка не помнил, как оказался сидящим под дубом, раскинувшим толстые ветви, которые в мрачном и неживом свете луны казались крючковатыми руками, тянущимися в небо в попытке сорвать с него искорки звёзд. С затянутого дымом и пылью берега тянуло кислой вонью тринитротолуола и, как ни странно, свежим запахом моря. Вокруг, как и пару минут назад, стояла, в прямом смысле, мёртвая тишина. Раненых, после обстрела пехоты на открытом пространстве из кассетных ракетометов, не оставалось.
Справа от него, в развалинах дома, заросшего кустарником, раздался шум. Он напрягся, взяв угловатые в сером лунном свете развалины на прицел. Но уже через мгновение опустил ствол, увидев широкий силуэт, показывающий ему сжатый кулак. Из скопища теней, почти бесшумно, появился хорунжий Шестопал и словно ртуть перелился из стоячего положения, занял позицию рядом с ним. Присел и упёрся на одно колено, прильнув к прицелу своего штурмового «Ятагана». Через мгновение он оторвался от созерцания изрытого мелкими воронками и заваленного трупами пляжа и, подняв забрало шлема, под которым сверкнули в улыбке белые зубы, радостно похлопал его по плечу.
– Как говорил какой-то древний генерал: «Это великолепно, но это не война». – Хорунжий весело хохотнул, наполнив мёртвую тишину вокруг грохотом своего голоса. – Живой, младшой?! Ну и жук же ваш сотник – миномётную батарею припрятал на чёрный день, про запас. В общем, так, младший урядник, продолжаешь здесь держать позиции, пока не сменят. Ты крайний, дальше только я и двое других. Так что с этой стороны, – он кивнул на полуразрушенные стены, из которых только что выбрался, – только свои. Думаю, больше нас сегодня не побеспокоят.
– Почему только трое? Вас же там четверо было? – удивлённо спросил Сашка.
– Рядового, этого, как его, который мальчишка ещё совсем?.. Тарантуха! Достал его всё-таки шальной осколок, в этот раз уже наш. – Шестопал замолчал и, сплюнув сквозь зубы, продолжил: – Война, она, брат, не тётка. Вот тебе от него – пользуйся!
Он снял со спины ранец-двухдневку и, вытащив из него, передал Сашке три магазина и один тускло блеснувший в темноте цилиндрик импульс-гранаты, всё завёрнутое в изодранную разгрузку.
– А это от меня ещё подарунок, – добавил хорунжий, ткнув в гранату. – Свои-то, небось, всё растратил? Слышал, слышал, как ты их встретил. Здесь до берега ближе всего, вот они к тебе и подобрались. Думал, что сначала артобстрел устроят, а они только пехоту необученную кинули – надеялись, наверняка, числом задавить. Да не тут-то было.
