В этом Август был прав, дни он сосчитал точно. Из длинного объяснения товарища Эдеварт понял следующее: каждый сушильщик проработал на сушке разное количество дней, Каролус, например, пропустил десять дней, Теодор — три дня, в дождливую погоду сушка вообще прекращалась. Всё так и было. И все эти дни хитрый Август прибавил себе, а плату за них присовокупил к своему жалованью. Каждый сушильщик получил то, что ему причиталось, деньги же за пропущенные ими дни Август положил в свой карман. Опасности быть уличённым не было никакой, он так успешно справился с сушкой рыбы, что был готов к поездке в Берген на две недели раньше других шкиперов. Ему повезло, и на его долю пришлось больше, чем он предполагал; из этих денег он щедро заплатил и Эдеварту, так что теперь они связаны одной верёвочкой.
Эдеварт растерялся, но ещё больше зауважал Августа; он позволил себе спросить: А если бы шкипер Скору не погиб и сам рассчитался с людьми, как бы ты тогда смог утаить столько денег? Тогда я вписал бы в список двух или трёх лишних рабочих и получил бы за них деньги, чтобы потом якобы им отдать. Чего уж проще.
Ну и смекалка у этого Августа, ну и голова у этого парня!
Эдеварт взял деньги, но несколько дней провёл в раздумье. Дело было необычное, и его мучила неуверенность, всё-таки был в этом какой-то грех, чересчур уж большая на него свалилась благодать, кто знает, не станет ли теперь ему являться шкипер Скору. Однажды он сказал Августу: Шкипер лежит в том болоте и знает, что мы с тобой сделали.
Да, но я подарил ему своё золотое кольцо, напомнил Август.
Эдеварт удивлённо: Ну и что?
Просто взял и подарил. Разве я должен был это делать?
Эдеварт: Но я-то ничего ему не дарил. Август не замедлил с ответом: Подумаешь! Разве я, работая на него, не сносил твою куртку? Она была совершенно новая! Это не шутки!
Август всё смешал в одну кучу, хорошее и плохое, правду и выдумку, он не делал для себя исключения и говорил только о справедливости: каждому должно воздаваться по заслугам. Он засмеялся, блестя золотыми зубами, и признался, что Каролус выпросил у него трубку шкипера Скору. Сказал, что шкиперу она больше не нужна. Верно, не нужна, согласился Август, но покойный Скору и так много для тебя сделал, он спас твоё сено! Тогда Каролус спросил, не осталось ли от шкипера куртки или какой другой одежды, может быть, шляпы, ему хотелось иметь что-нибудь на память о шкипере. Ты слышал что-либо подобное? Август сказал Каролусу: На такое свинство я никогда не пойду, так и знай! Правильно я ему ответил? — спросил он у Эдеварта.
