Лорд расхохотался.
— Нет ничего проще. Взгляни, женщина, веревка приготовлена только для твоей морщинистой шеи. У барона Мескарла твой отпрыск станет большим человеком. Может быть, даже слугой. Кончайте с ней. Саймон, дерни ее за ноги, чтоб побыстрее. Не хочу два раза за день смотреть на эти пляски.
Она умерла гораздо быстрее своего мужа. Когда она усаживалась верхом на большого боевого коня, ее рваное платье задралось и обнажило ее бедра. Однако она держалась с таким неожиданным достоинством, что грубые мужчины, которые, казалось, должны были обменяться непристойными шуточками, промолчали. Прежде, чем жеребец сбросил ее в небытие, она перевела взгляд на своего младшего сына, молча смотревшего на нее.
— Запомни все это. В какое бы рабство ты ни попал, не позволяй им затронуть свой разум.
Ее тело упало с лошади, самый толстый из воинов, Саймон, ухватился за нее и поджал ноги. Ее шея переломилась как сухая тростинка.
— Срезать их, милорд?
— Нет, пусть повисят несколько дней, послужат предупреждением тем, кто положит глаз на оленей барона. Мэтью, посади мальчишку к себе и следи за ним.
Внезапно спокойный до того лес задрожал, по нему прокатилось эхо могучего грома. Лошади заржали и попятились, но их всадники, казалось, ждали этого грома. Прямо над склонившимися деревьями пролетело серебристое, пышущее огнем чудовище.
Де Пуактьер взглянул на свой массивный хронометр и крикнул сержанту, перекрывая шум заходящего на посадку корабля:
— «Заратустра» опаздывает. Надеюсь, на нем добрый груз ферониума. Помнишь последний полный шаттл? Вино и девки на три дня. Спешим домой, парни!
Отряд вытянулся за своим предводителем, люди скакали по лесу, смеясь и жестикулируя, как это всегда бывает после удачной охоты. На луке седла солдата, которого звали Мэтью, неудобно примостился мальчик. Он оглянулся всего один раз и глаза его были сухи.
Люди исчезли, топот копыт утих, и лес снова ожил. Белка яростно обругала галку, залетевшую на ее территорию. Заяц, дрожа проковылял по полянке, взрытой копытами коней. Из-за легкого ветерка веревки поскрипывали. Тела слегка танцевали в воздухе, временами стукаясь друг об друга. Несколько трупных мух уже вилось над тем местом, где мужчина облегчился, когда его мускулы расслабились после смерти.
На макушку женщины элегантно вспорхнула ворона, вопросительно склонила блестящую черную головку и заглянула в лицо мертвой. Решив, что все в порядке, она неуклюже спрыгнула на плечо и принялась выклевывать глаза.
