— Прощай, собака, — слова эти были бесстрастными, но последними. Томас взглянул вверх, на свою смерть, и глаза его сделались усталыми. Меч снова взметнулся и упал. Что-то коротко и тяжело стукнулось о землю, потом раздался звук более мягкого, более тяжелого и более медленного падения.
— Убить старика, милорд?
— Да. Он сам прекрасно знает причину своей смерти. Милорд Мескарл слишком высоко цени своих оленей, чтобы какой-то крестьянин мог пользоваться тайком чужими запасами. Повесь и его, и женщину. Мэтью, шлепни ее по лицу, чтобы он вернулась в этот мир и могла бросить на него последний взгляд, прежде чем успокоится навеки. Потом повесь их обоих на молодом дубке.
Трое солдат спешились, чтобы выполнить приказ де Пуактьера. Сам де Пуактьер подъехал к спящему мальчику и осторожно положил сочащееся кровью лезвие меча на плечо паренька. Лезвие оставило кровавый след на его бледной шее.
— Стой спокойно, щенок, и ты еще можешь выжить. Побежишь — погибнешь так же, как твой храбрый брат. — Он заставил своего жеребца немного пройти вперед, чтобы загородить от мальчика приготовления к повешению. — Не нужно на это смотреть, — произнес он почти дружелюбно.
Мальчик посмотрел вверх, на дворянина, и глаза его были такими же чистыми, как горные озерца, питаемые водопадами. В первый и последний раз за этот день он заговорил.
— Спасибо, добрый господин. Но я должен все это видеть, чтобы запомнить.
И он встал в сторонке от людей Мескарла и молча смотрел, как умирали его родители. Вначале пеньковая веревка захлестнула шею его отца, и грубый узел затянулся под его правым ухом. Старику связали руки сыромятным ремнем и посадили на лошадь, а потом конец веревке привязали к ветке дуба.
— Молиться будешь, старик? Нет?
Де Пуактьер кивнул, и один из его людей шлепнул лошадь по крупу тяжелой перчаткой. Она рванулась вперед, и тело неуклюже соскользнуло с ее спины. Тело старика было настолько легким, что шея не сломалась, и он заплясал, замолотил ногами по воздуху, пока наконец благодетельная пелена не застлала его мозг. Глаза его были полузакрыты и казались почти безразличными. Язык его посинел, разбух и выпал изо рта.
Солдатам наконец-то удалось вернуть женщину к жизни, и та очнулась как раз вовремя, чтобы увидеть последние мгновения своего мужа. Она смотрела на надменного лорда снизу вверх, и тот казался ей гигантом. И тут вдруг она поняла, что больше ничего не боится.
— Прошу милосердия. Выполните последнюю просьбу. Пусть я умру сейчас, а мой мальчик останется жить.
