Коллоди мечтает в ненавязчивой аллегорической форме повлиять на формирование личности ребёнка, то есть объяснить подрастающему поколению новоиспечённого итальянского королевства, что такое хорошо и что такое плохо. Ему приходит в голову блестящая идея: «А наделю-ка я ожившую куклу чертами мальчика-плохиша, подвергну его всяческим испытаниям, которые помогут ему в конце концов, включив в действие голову и сердце, превратиться в мальчишечку-хорошишечку. Как это будет нравоучительно, правильно и педагогично!»
Мы-то с вами понимаем, что идея была отнюдь не нова. В сказках детки часто появлялись из самого разного материала – горошин, семечек, косточек, чурочек… Их поджидали самые невероятные приключения, и они с честью с ними справлялись, на радость всем читателям. С доисторических времён и народные сказители, и вполне состоявшиеся писатели заимствовали друг у друга идеи и сюжеты. Чего, например, стоит история басен дедушки Крылова! Взял да и переписал на свой русский лад произведения Лафонтена, даже не ссылаясь на тот факт, что француз позаимствовал их, в свою очередь, у Эзопа. Ну и что, что это плагиат чистой воды? Мы-то с вами только выиграли от сих литературных интриг. Чуть что, цитатка от Ивана Андреевича: «Как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь». Или вот, моя любимая: «Ты всё пела? Это дело: так поди же, попляши!» С дедушкой Крыловым всё ясно. Кроме отечественного читателя, его никто не знает. И никого в целом мире не интересует, то ли он беззастенчиво переписал чужие басни, то ли талантливо пересказал их своими словами. Совсем другое дело – светоч мировой культуры Шекспир. Язык скорее отсохнет, чем осмелится попрекнуть Вильяма таким пустяком, как использование итальянской новеллы XV века для создания бессмертной трагедии про любовь Ромео и Джульетты.
Приведённые выше примеры вовремя заставили меня воздержаться от гневных упрёков в плагиате известному русско-советскому писателю Алексею Толстому. Литературно обработав несколько русских народных сказок, «красный граф» решил написать свою собственную сказочку. Но никак не мог придумать подходящий сюжет. Помучился он, помучился и вдруг вспомнил, что, сбежав от большевиков в эмиграцию, он в 1924 году помог одной даме «привести в чувство» её перевод с итальянского популярной сказки Карло Коллоди про деревянную куклу Пиноккио. Автор давно умер, не подозревая, что его нравоучительная сказка, опубликованная в детском специализированном издании в 1881 году, принесёт ему мировую славу.
