Деннет относится к религии как к природному явлению; для него это некая форма биологического поведения, ничем не отличающаяся от борьбы неандертальца за самку или от собачьей преданности хозяину. Чтобы понять, как она действует, ее нужно подвергнуть объективному исследованию – вроде того, какому врач подвергает депрессию, изучая механизмы ее воздействия на человека, или туберкулез легких, изучая механизм его распространения в этих органах. Как только мы поставим диагноз, что именно движет религиозными людьми, мы сможем решить, что делать с их поведением и их странной привязанностью к Богу.
У Деннета, без сомнения, есть свои мотивы и причины заигрывать с обеими сторонами, то есть относиться к религии с неприкрытым любопытством и в то же время лично высмеивать все, с ней связанное. Он как биолог в поле, который раскапывает термитники, чтобы добыть нужные сведения, и в то же время испытывает отвращение к этим насекомым. Но эта стратегия слишком далека от человеческой природы. («Читая это, – прокомментировал один рецензент, – я чувствовал себя, словно я инопланетянин, представитель чуждого Земле вида».) Никакой научной загадки тут нет, и помещать под микроскоп тоже нечего. Духовность возникала во всех культурах во все времена по чисто человеческим соображениям, которые нам всем понятны, ибо стремление познать Бога, душу, внутренний мир, обрести исцеление и трансцендентную любовь в человеке всегда неистребимо. Дайсон приводит слова своей матери, которая относила себя к категории сомневающихся или скептически настроенных христиан: «Можно выбросить религию за дверь, но тогда она влезет обратно через окно».
Дайсон иллюстрирует истинность слов своей матери с помощью забавного и даже трогательного случая из российской действительности после падения коммунизма. Будучи в Москве, Дайсон с женой поехали на север, чтобы осмотреть художественные богатства, древние реликвии и росписи Сергиево-Посадского монастыря, который традиционно считается центром русской православной веры. При советской власти религия находилась под запретом почти семьдесят лет. К удивлению Дайсона, «молоденькая девушка-экскурсовод, которая показывала нам места и окрестности, почти ничего не сказала о древности зданий и художественных шедеврах, которыми мы должны были бы восхищаться. Вместо этого она битый час рассказывала о своей собственной вере и тех таинственных влияниях, которые якобы исходили от останков древних святых, погребенных в гробницах внутри церкви». Дайсона взволновало увиденное и услышанное. «После официального запрета на религию, длившегося в течение трех поколений, когда у власти стояло безбожное правительство, – сказал он, – из старых корней вновь стали пробиваться новые ростки веры».
