Джимми отступил, поглядывая на дверь. Рубен невозмутимо расставлял стаканы на столе.
– Барт! – снова рявкнул Пенхаллоу.
– Не устраивай скандала, Барт, умоляю тебя, – вмешался Юджин. – Дело того не стоит!
Опустив голову, Барт нехотя повернулся к отцу, который уже замахнулся на него тростью. Злобные старческие глаза впились в лицо сына.
– Не будешь мне повиноваться, я с тебя шкуру спущу, – прошипел Пенхаллоу. – Джимми, мой крысенок, иди сюда!
Чуть поколебавшись, Барт с усмешкой пожал плечами и снова занял свою позицию у лакированного шкафчика. Джимми с видом оскорбленной добродетели перетряхнул подушки и расправил цветистое лоскутное одеяло, после чего спросил, что еще он может сделать для хозяина.
– Иди и больше не хами своим братьям, слышишь меня? Когда меня не станет, кто за тебя заступится? Проваливай!
– И нечего изображать больного, – добавил Рубен, направляясь вместе с Джимми к двери. – Не так уж и болит твоя рука, раз можешь подушки взбивать. Значит, и в буфетной найдется для тебя работа.
Когда дверь за ними закрылась, Пенхаллоу с улыбкой посмотрел на Барта.
– Ну ты, горячий дьявол! Закусил удила, так, что ли? Налей-ка отцу выпить!
Рэймонд, скомкав газету, поднялся со стула.
– Ты думаешь, я это потерплю? – ледяным тоном спросил он.
– Конечно, или тебе придется вытерпеть кое-что другое! – презрительно бросил Пенхаллоу.
– Наш сводный брат! Еще чего придумал! – возмутился Рэймонд.
– Да, он один из моих сыновей, – подтвердил Адам со злорадным блеском в глазах. – Посмотри на его нос!
– Не сомневаюсь, что это твое чадо! Но если ты воображаешь, будто он или еще кто-нибудь из твоих выродков может плевать на меня, то ошибаешься!
– Черт, но это же ты наплевал на приказ отца, – подал голос Ингрэм.
Рэймонд обернул к нему искаженное гневом лицо:
– Не лезь не в свое дело! Что ты вообще здесь делаешь? У тебя есть свой дом, вот и сиди там, тем более что за аренду платить не надо.
Конрад покатился со смеху и выкрикнул:
– Давай, хватай его за глотку!
Юджин начал хохотать, а Барт горячо поддержал Рэймонда. Среди хора сердитых голосов Пенхаллоу уверенно выводил сольную арию. Почувствовав, что надвигается очередная ссора, Вивьен сжала кулаки.
– Господи, как же я вас всех ненавижу! – громко объявила она.
Фейт трясущимися руками свернула свое вышивание и выскользнула из комнаты. Колени у нее дрожали, и она прислонилась к стене, чтобы успокоиться. «Ссоры стали происходить все чаще», – подумала она. В ушах у нее звучали разъяренные крики, и Фейт бросилась по коридору в главный холл, а оттуда вверх по шаткой лестнице в свою комнату, где рухнула в кресло, прижав пальцы к вискам.
