Выйдя из комнаты отца совершенно уничтоженным, Клэй попал в объятия сводной сестры. Та вывела его в сад и из самых лучших побуждений попыталась вселить в него решительность и уверенность в себе. Но поскольку он принимал только ту поддержку, которая была сдобрена изрядной долей лести, ее бодрящие увещевания вызвали в нем лишь досаду. Клэй побежал к матери и стал изливать душу, причем так интенсивно, что в кратчайший срок довел ее до отчаяния.
После очередной бессонной ночи Фейт поздно спустилась вниз. После разговора с Клэем ее терзала головная боль, и ей хотелось тишины и покоя. Однако для Тревеллина это была слишком большая роскошь. Дом был полон людей, и они не радовались ее появлению. В Желтой гостиной сидел Юджин, сочинявший очередное эссе, в библиотеке нервно курила его жена, в угловой комнате штопала чулки Клара, а в холле Чармин и Обри спорили о литературе. В довершение всего в Тревеллин явилась Майра, чтобы узнать, как будут отмечать день рождения Пенхаллоу. Поскольку все, что находилось за пределами ее дома, Майру совершенно не интересовало, она практически не сталкивалась со своим свекром, и его поразительная живучесть не вызывала у нее огорчения.
– Я всегда говорила, что он нас всех переживет! – жизнерадостно сообщила она. – Ведь Пенхаллоу всегда были долгожителями. Его дед умер гораздо позже, чем все ожидали. И до конца дней старался быть в курсе событий. Правда, отец его умер совсем молодым, но там произошел несчастный случай на охоте.
Фейт содрогнулась, а ее золовка спокойно заметила, что не верит во все эти болезни. Доктор Лифтон волен утверждать все что угодно, однако она лучше знает своего брата и может поручиться, что он проживет сто лет.
Фейт не выдержала:
– Если бы он столько не пил! Доктор Лифтон сказал мне, что ни один организм такого не выдержит!
– Время покажет, – ответила Клара, вдевая нитку в иголку.
Сославшись на головную боль, Фейт вышла в сад. Перспектива провести в этом аду несколько лет повергла ее в отчаяние. С появлением Обри в доме постоянно возникали перепалки. При виде его братья не могли удержаться от пренебрежительных реплик, на которые он отвечал в том же духе. Клара эти перебранки просто не замечала, но Фейт они действовали на нервы. Теперь, когда в доме поселился Обри, а Лавди не оправдала ее доверия, Фейт все чаще мечтала об уютной квартирке в Лондоне, где она могла бы жить с Клэем. Мечты помогали ей бежать от действительности, но иногда ей казалось, что все это придет слишком поздно, когда она станет старой и немощной и не сможет радоваться жизни.
