Неспортивная история [Сценарий, использовавшийся в фильме «Куколка»] | страница 20

Тут я заткнулась. Потому что Елена с места встала и будто ударить собралась. Однако нет. Говорит довольно спокойным голосом, только смотрит как-то странно, вроде как впервые меня видит:

— Вот что, Серебрякова… Я вижу, говорить с тобой бесполезно. Не поймешь. Поверь, мне искренне жаль тебя, по-человечески, но, видимо, я ничем не смогу тебе помочь. Печально, я хотела…

— К директору потащите? — перебиваю. — Или мать в школу пригласить?

— Нет. Боюсь, ты сама очень скоро пожалеешь обо всем. До свидания. — Поворачивается и идет из класса.

— Как бы вам себя жалеть не пришлось.

— Ты мне грозишь? — останавливается.

— Вы же людей из них хотите, — киваю на пустые столы. — А в стаде, Елена Михайловна, людей не бывает.

Смотрит на меня тем же странным долгим взглядом, а потом открывает дверь и выходит в коридор.

Настроение после беседы с Еленой, надо сказать, подпортилось. Решила вечером с матерью в кино сходить, чтобы развеяться. Шагаем не спеша к кинотеатру. Мать держит меня под руку.

— …И вообще не понимаю, чего она от меня хочет, — жалуюсь на Елену. — Я живу, никого не трогаю, а она в душу лезет, придирается по мелочам.

— Так ты из-за этого такая кислая? — мать спрашивает беспечно.

— А-а! — рычу. — Достала!

— Девочка бедная! — дурачится. — Замучила ее училка нехорошая.

— Перестань! Смешно ей!

— Мама завтра сходит к директору, скажет, чтобы доченьку не мучили.

— Ну, хватит, мама! — освобождаюсь от руки, которой она за меня держится.

— Ты что, Танюш? Ну, не сердись. Правда, хочешь, схожу к директору? Или позвоню?

Ничего не отвечаю. Разрешаю матери снова взять меня под руку. Идем, молчим. Мать с удовольствием, глубоко вдыхает морозный воздух.

— А хорошо, Танька, нам вдвоем, да? — улыбается. — Захотели вот — в кино пошли. Захотим, в театр пойдем. Или в музей… Танька, пойдем в музей!

Я в музее черт-те сколько не была!

Я киваю в ответ: пойдем-пойдем.

— Да не кисни ты! — тормошит меня. — Бука какая! Улыбнись!

— Да ну.

— Дя-ню, — передразнивает. — Улыбнися!..

И я улыбаюсь, не выдержав. И мать улыбается. А потом мы даже смеемся, друг на друга глядя.

Подходим к кинотеатру. И тут я вижу Панова и Шитикову. Идут навстречу, держат друг друга за руку, болтают. Улыбку у меня с лица как ветром сдуло. А они уже близко, метрах в двадцати…

Марина, меня заметив, останавливается. Глаза — будто не меня видит, а чудище страшное. Постояла секунду, а потом вдруг' как сиганет в какую-то подворотню. Панов не понимает, в чем дело.