Некоторые из них выглядели вполне обычно, так же, как днем. Но лица других явно не были лицами живых людей. Бледная, без кровинки, какого-то даже синеватого оттенка кожа, сиреневые губы, заострившиеся скулы… На лицах некоторых явственно проступали трупные пятна; особенно хорошо таковые были заметны на лбу и щеках Кузьмы Емельяныча, кожу которого, вдобавок, покрывал тонкий налет плесени. И поверх этого ужаса у многих сохранялись полосы нормальной розовой кожи.
«Это не кожа, — понял Сергей, — это остатки грима. Днем они гримируются. А здесь все свои, и стесняться нечего. Хотя, наверное, они все же не зря обычно заседают в полумраке — все-таки их представления об эстетике сформировались тогда, когда они были живыми среди живых…»
Кузьма Емельяныч сделал еще несколько шагов, поднимая к вентиляции свое жуткое лицо несвежего трупа. Сергею казалось, будто этот… это… смотрит ему прямо в глаза. Словно подтверждая его догадку, Зверев подмигнул ему.
Но в следующий момент Сергей, сердце которого колотилось уже с какой-то ультразвуковой частотой, понял, что монстр не видит его. Это было вовсе не подмигивание; Кузьма Емельяныч попросту моргал левым глазом, словно туда попала соринка. Наверное, так оно и было, ибо он снял очки и потянулся к глазу левой рукой, собираясь, вероятно, его потереть.
Но прежде, чем он успел это сделать, Сергей увидел нечто более кошмарное, чем все, что ему доводилось видеть до этого. Глаз Кузьмы Емельяныча большой белой студенистой каплей вывалился из глазницы, дрябло дрогнул на щеке и шлепнулся в подставленную вовремя руку. В ярком свете люстры Сергей отчетливо увидел внутри пустой глазницы мокрый волосяной ком, в котором шевелились черви. Коржухину даже показалось, что он чувствует трупное зловоние, хотя, возможно, это была всего лишь игра воображения.
Это продолжалось какое-то мгновение; затем Зверев наклонил голову и закрыл рукой с глазом глазницу. Двое стоявших на ногах устремились к нему.
Сергей порывисто выдохнул, осознав, что перед этим он не дышал. В тот же миг Петька ткнул его кулаком в плечо и, когда Коржухин поднял на него глаза, показал жестом — мол, ползти надо. Сергей, не пытаясь развернуться в узкой трубе, задом наперед пополз обратно.
Должно быть, ему все же удалось сделать это достаточно бесшумно, пока те, внизу, были отвлечены происшествием со Зверевым. Он еще слышал в отдалении их голоса (уже не различая слов), когда Петька сказал вполголоса: «Теперь жми быстрее, как можешь!» Сергей послушно заработал руками и ногами, уже меньше заботясь о тишине.
