Миледи проверил, плотно ли прикрыта дверца транспо́ртера, и уселся напротив меня за столиком. В бронированной коробке было душно и жарко.
— Следы машины обрываются здесь, на плите, рядом с радиоактивным пятном. Здесь опустился и взлетел космический корабль. Сейчас он вне Земли, но со стационарной орбиты не уходит. Перестань возиться с магнитофоном. Лучше послушай. Не известно, откуда он прибыл и как давно висит у нас над головой. Станции обнаружили его среди обломков старых ракет только вчера. Нам не известно, как долго он находился на Земле и каковы намерения тех, кто в нём сидит. Зато мы знаем, что чужаки навестили склады. Спёрли — легко сказать! — пятьсот фунтов электронной мелочи и девятнадцать тонн ядерного горючего. Всё это произошло у нас под самым носом два дня назад. Они продемонстрировали отличную ориентацию: выбрали забытый космодром, расположенный вдали от населённых пунктов и вблизи складов с необходимыми им материалами.
— Неужели вы не понимаете, — перебил я, — что мы имеем дело просто-напросто с мистификацией. Я не сомневаюсь, что это проделки хулиганствующих молокососов, этаких любителей приключений, а вы, словно яростный приверженец бредовых теорий о пришельцах, пытаетесь убедить меня…
— Спокойно, Лютц. Ни в чём я не пытаюсь тебя убедить. Таковы факты.
— Внеземной корабль с ядерным двигателем?
— У «Старфлешей» тоже ядерные двигатели, а ведь радиус их действия более 100 миллипарсеков, хотя эти корабли созданы для приорбитапьных задач и на них больше вооружения, чем горючего. Если их бортовые арсеналы заменить на баки, они могут преодолеть расстояние в десятки парсеков.
— За какое время?
Миледи вздохнул:
— Цивилизация, которую зовёт Космос, не задумывается о времени.
— Демагогия.
— Называй как хочешь. Одно ясно: объект ничем не похож на наши современные корабли, а частные заказы не принимаются.
О следах, оставленных на двери, складах и полу, Миледи не вспоминал. Возможно, решил, что такого рода доводы слишком легковесны. Но ведь не притащил бы он меня сюда ради какой-то дешёвой сенсации. Миледи, жаждущий громкой славы?! Несомненно, он не мог не мечтать о контр-адмиральских погонах, как несомненно и то, что он заслужил их, но даже для прозрения адмиралтейства командор не стал бы прибегать к столь дешёвой рекламе. Я смотрел на его покрасневшие и припухшие веки, на потемневшие от однодневной щетины щёки. Он был явно утомлён. По-видимому, эти двое суток он не сомкнул глаз.
