Лифт остановился. Выйдя из кабины, они оказались в просторном отсеке, посреди которого возвышались грандиозные, изящно исполненные механизмы. Поток технического красноречия Суэ набирал силу. Как объяснил инженер-механик, основную часть корабельной машины составляет металлический цилиндр, три сажени в высоту и полсажени в диаметре, сделанный из осмия – весьма тугоплавкого металла, родственного платине. В этом цилиндре происходит разложение радиирующей материи, которая взаимодействует с аппергитом, циркулирующим в трубах, что оплетают цилиндр, наподобие удава. Таким образом, выделяется колоссальное количество энергии, достаточное как для обеспечения поступательного движения корабля в пространстве, так и для удовлетворения всех потребностей и нужд этеронавтов. Из соображений безопасности экипажа весь цилиндр окружен вдвое более просторным футляром из особого прозрачного вещества, прекрасно защищающего от вредоносных излучений. Остальные части машины, связанные разными способами с цилиндром: электрические катушки, аккумуляторы, указатели с циферблатами, – расположены в специальных нишах. Благодаря системе зеркал, инженер-механик мог видеть все их сразу, в каком бы месте машинного отсека он ни находился. Суэ также сообщил, что машинное отделение занимает значительную часть этеронефа и что гондолы с аппергитом расположены таким образом, дабы уравновесить остальные элементы конструкции.
Покончив с экскурсией в машинном отделении, Суэ провел Бориса и Тэо в один из радиальных отсеков. Это оказалась астрономическая обсерватория, наружная стена которой была из сплошного, отшлифованного до идеальной чистоты стекла. Повсюду были расположены наблюдательные инструменты, установленные на сложных штативах, спускавшихся с потолка и прикрепленных к внутренним переборкам обсерватории. Главный телескоп, около сажени длины, но с непропорционально большим объективом и окуляром, был оснащен неким подобием фотографического аппарата. Борис с удовольствием осмотрел бы обсерваторию подробнее, но неутомимый инженер-механик повел их дальше. Так же нигде особенно не задерживаясь, они бегло осмотрели следующий, так называемый вычислительный отсек.
Оказалось, что на борту этеронефа существует специальная машина – тектограф, которая суммирует показания всех корабельных приборов и сама отдает команды исполнительным механизмам. При сверхвысоких скоростях, которых достигал этеронеф в полете, такая машина была незаменима, ведь она отзывалась на малейшие изменения в ходе движения в тысячи раз быстрее пилота. У тектографа, совсем как у живого существа, имелось зрение – специальные навигационные телескопы, слух и осязание – приборы, определяющие расстояние до любого предмета в пространстве, посредством радиоволн, и даже речь, выражавшаяся световой сигнализацией и печатью особых пиктограмм на длинных бумажных лентах. Все это было чертовски интересно, но Суэ уже тащил «экскурсанта» и сопровождающего его переводчика в следующий радиальный отсек.
