– Ой! – вскрикнула она и отскочила. Дым и новые искры появились из-под лицевой панели ее терминала.
Потом раздался громоподобный трескучий рев, похожий на шум звуковой отдачи, усиленный в сотни раз, – это перегруженные электронные системы, одну за другой, вывело из строя короткое замыкание.
Профессор сорвал с головы наушники, но звук уже заполнил лабораторию. Профессор взвыл и зажал уши ладонями.
– Перегрузка! – закричал Корнелиус, но его голос утонул в шуме.
Система пожаротушения выбросила струи инертного газа, которые быстро погасили пожар, зародившийся внутри компьютера, но ущерб уже был нанесен.
– Хайнс! Сделайте что-нибудь! – закричал Корнелиус. – Отключите питание!
– Я пытаюсь, – ответила она, стуча по клавишам. Наконец, она нашла отключение звука, и оглушительный шум прекратился так же неожиданно, как и начался. Слышались только настойчивые сирены пожарной тревоги, разносящиеся по коридорам за стенами герметично закрытой лаборатории.
Еще один хлопок, потом треск разряда – на этот раз он возник позади огромного экрана монитора.
– Что это такое? – крикнул Профессор, когда экран на стене ожил. На нем появилось изображение кипящего пурпурного тумана, похожего на дым с психоделической картинки. – И что это на экране?
Кэрол Хайнс взглянула на монитор, потом опустила глаза на свой тлеющий терминал.
– У нас нечто вроде внутренней обратной связи, сэр, – доложила она. – Интерфейс…
Она взвизгнула и отдернула обожженные пальцы от клавиш.
– Ответный импульс такой мощности, что сжигает цепи, – предупредила она. Вслед за ее предостережением раздался еще один автоматический выброс замороженного инертного газа.
На настенном экране возникли три изогнутых, цвета белой кости пика. Каждая структура имела странный, незавершенный вид. Несколько раз электронное изображение замирало и начинало разрушаться, но потом восстанавливалось и становилось еще более резким.
– Здесь что-то не так, – сказал Профессор, отступая от монитора.
Пики превратились в ребра, которые соединились с позвоночным столбом, бедренными костями и черепом. Затем гулкий голос заполнил лабораторию, произнеся одно слово: «Боль!».
Корнелиус оторвал взгляд от экрана.
– Ладно. Выключите его. Все выключите. Мы здесь все уберем, проверим данные и выясним, что, черт побери, пошло не так.
Внезапный нечленораздельный вопль сдержанной ярости эхом отразился от стен.
– Мисс Хайнс, я сказал отключить его! – закричал Корнелиус.
– Я… я не могу. Сэр. Он не реагирует!
