– Перезагрузка займет около часа, – продолжала Хайнс. – И мы сможем попробовать еще раз.
– Значит, один час, – ответил Профессор. Через минуту он уже поднимался на лифте на верхний уровень.
После ухода Профессора доктор Корнелиус подошел к терминалу Хайнс и прикоснулся к ее плечу.
– Не надо слишком огорчаться, – сказал он. – Все бывает… Задержки… Ошибки… Погрешности в расчетах. Никто не бывает совершенным. Держу пари, подобное происходило в НАСА постоянно.
Кэрол Хайнс стучала по клавиатуре, не поднимая глаз.
– Во всяком случае, Профессор попал в затруднительное положение и согласился с доктором Маккензи. Вы не можете его винить за…
– За что? – перебила она, поднимая на него взгляд. Ее худое лицо под короткой стрижкой покраснело. – За то, что он послушал человека, у которого больше букв после имени?
Корнелиус покачал головой.
– Вы все не так поняли, мисс Хайнс. Профессор выбрал ту технологию, которой доверяет, а не человека. Его решение не имеет отношения к высокой научной степени или к тому, что Маккензи доктор. Просто фенобарбитал он уже раньше использовал, а МЭМ – никогда.
Он увидел, что его слова дошли до ее сознания, что она обратила на них внимание.
– Вспомните, – продолжал он, – Профессор хотел возложить вину за странную реакцию Субъекта Икс на мои наночипы.
Корнелиус с облегчением увидел, как разгладились морщинки на ее лице.
– И если вы раньше не заметили, – заговорщицким тоном прошептал он, – есть еще некий доктор Гендри, который имеет на меня зуб. Так что не чувствуйте себя слишком преследуемой только потому, что психиатр вас не любит. Я начинаю думать, что все участники этого проекта здорово влипли.
Сидящий в кресле Профессор поднял бледную ладонь.
– Давайте делать историю.
Вслед за этими словами послышался стук клавиш, и разнеслось эхо отданных голосом команд. В огромном зале ученые и техники принялись за работу.
– Подача.
Это скомандовал доктор Чан, металлург, прославившийся работой с особыми сплавами. Чан склонился над экраном монитора размером во всю длину тела, рядом с двухъярусной портативной насосной станцией, соединенной с бурлящим резервуаром.
– Включаю подачу, – произнес помощник техника, сидящий на нижнем ярусе непосредственно под металлургом, за вторым компьютером.
За свинцовыми стеклами у основания насоса зашипел поток расплавленного адамантия, идущий из баллона по извивающимся трубкам в резервуар, где находился субъект.
– Осторожно… адамантий разрушается при двадцати девяти к одному, – предостерег доктор Чан. – Я скомпенсирую.
