Диверс нагнулся к нему и заговорил почти шепотом:
– Послушай, Кат. Здесь дела будут идти все хуже, и очень скоро. У нас тут толпа сумасшедших ученых и один очень опасный монстр. Мне необходима твоя помощь, чтобы все это не развалилось.
– Ни за что, майор.
– Брось, Катлер. Лучше тебя у меня никого нет, пускай даже ты сукин сын, не признающий субординации, и с поврежденным плечом. И еще у тебя, по-видимому, аллергия на руководство.
– Приятно видеть, что вы отбросили этот фасад «большого босса», майор. Теперь вы выглядите почти человеком. А Райса вы уже пробовали завербовать?
– Райс – уже не моя проблема. Его перевели в отдел контроля и информационной безопасности, на постоянную должность. От Директора поступило распоряжение.
– Обожаю руководство.
– Так что скажешь, Катлер? Хоть раз поступишь правильно и перестанешь быть для меня головной болью?
Катлер повернулся вместе с креслом.
– Мне очень не хочется покидать эту комфортабельную кабину службы охраны, но я должен сказать вам правду, Диверс.
– Какую правду?
– Вы меня обозвали сукиным сыном. А мне действительно нравится носить эти элегантные бронежилеты из кевлара.
* * *
После осмотра Кэрол Хайнс поспешила обратно в свою тесную комнату в той секции комплекса, которую называли «Улей».
К тому времени, когда она добралась туда, ее сердце стремительно билось. Она не успокоилась, пока не заперла за собой дверь и не свернулась калачиком на своей кровати.
Я плохо с этим справилась, конечно, думала она.
Уверена, доктор Гендри достаточно знающий врач, чтобы понять, что у меня шрам не от простого аппендицита.
Она сорвала с себя халат и швырнула его в угол, потом встала перед зеркалом, рассматривая свои раны – новые и старые.
Я изо всех сил стараюсь забыть прошлое, а мое собственное тело предает меня. Оно как карта, которая приводит совершенно незнакомых людей в давно похороненные ночные кошмары.
Она зажала уши в тщетной попытке заглушить голоса у себя в голове, которые эхом звучали там долгие годы.
«В вашей медицинской карте значится психическое заболевание, которое вынуждает нас отклонить вашу заявку на допуск к работе высшей секретности и отказать вам в работе в Совете национальной безопасности. Нам очень жаль, мисс Хайнс…»
«Дорогая мисс Хайнс, с сожалением извещаем вас о том, что Агентство по национальной аэронавтике и космическим исследованиям рассматривает заявления на курс подготовки астронавтов только от соискателей в отличной физической форме. Ваше прежнее заболевание вынуждает нас исключить вас из числа рассматриваемых кандидатов».
