Я медленно встала, подошла к дверям, ведушими в зал и застыла. Холодок предчувствия неизбежного и страшного, сжал сердце в тисках ледяного ужаса. Хотелось развернуться и бежать без оглядки, но… двери уже открылись и, мне ничего не оставалась, как шагнуть в толпу гостей и подойти к тронному помосту. И снова я оглядывалась, но Марка так и не было в зале.
— А вот и наша королева, — громко оповестил о моем появлении де Керр. — Верховная, прошу вас закончить и украсить ее прелестную голову символом плодородия и процветания.
Клеандра приблизилась ко мне, открыла еще один ларец, который ей поднесла жрица, и достала из него странную диадему с множеством золотых нитей, украшенных рубинами. Да, именно рубины, теперь я определяла их безошибочно. Но рассмотреть подробно украшение я не смогла. Верховная приказала мне опуститься на колени, демонстрируя покорность Интре, и я закрыла глаза.
— Я рада буду видеть тебя в обители моей богини, девочка моя, — тихо сказала она. — Но Интра не одобряет притворство и искусственность, а значит, этому на тебе не место.
Она замолчала, а затем, не успела я ничего сделать, как… Клеандра резким движением сняла с меня парик, хотя и оставила маску, в секунду растрепала локоны, заставляя их упасть на спину, и надела на голову украшение.
И как-то стало тихо. Я отчетливо понимала, что гости продолжают разговаривать, но для меня наступило оглушающее безмолвие. Словно во сне, опираясь на протянутую де Керром руку, я поднялась и повернулась в сторону зала.
Лорд — охранитель что-то говорил, но я не слышала слов. Я уставилась на Марка Сефера, который, наконец, появился в зале и теперь пристально смотрел на меня. Почему именно сейчас? Я не могла ничего понять по каменному выражению лица и плотно сжатым губам. Но глаза… даже со своего места я видела, как они потемнели, и какая буря бушевала в их глубине. И эти глаза, которые вчера ночью с такой любовью смотрели на меня, теперь уничтожали, обливая презрением и замораживая сердце льдом…
— Прости, — прошептала я одними губами и шагнула в его сторону.
А он… развернулся и вышел прочь.
— Миледи, — весело сказал де Керр, — я в ожидании второго обещанного танца.
Он взял меня за руку и повел на середину зала, где закружил под музыку. Я танцевала и продолжала смотреть туда, куда ушел Марк, беззвучно молила богов, чтобы они вернули его и мы смогли объясниться, но понимала — надежды нет. Случилось то, чего я так боялась, и Марк возненавидел меня за обман. А боги… я всегда знала, что они часто остаются глухи к просьбам и мольбам.
