– Ваши суждения оскорбительны и голословны. И вы не ответили на поставленный вопрос. Почему Рогозин не поторопился убрать все следы своего «преступления», а спокойно улегся спать?
– Наверное, не ожидал прихода полиции. Ведь Рогозин находился, смею заметить, на собственном острове, где чувствовал себя полноправным хозяином.
– Вы так говорите, будто он не убрал из духовки подгоревший пирог. Любой, кто зайдет в коттедж, сразу поймет, что здесь произошло что-то ужасное, возможно, трагедия. А этот остров вовсе не является необитаемым, он полон сотрудников и отдыхающих. Кто бы это ни увидел, он обязательно начал бы задавать Рогозину вопросы. И что ему пришлось бы делать, убивать всех вокруг? Это глупо, недальновидно и совершенно нерационально, а мой клиент человек здравомыслящий.
– Не пойму, к чему вы клоните, Евгения.
– Я думаю, что моего клиента грубо подставляют. Рогозин ничего не может рассказать о прошедшей ночи по одной простой причине: он всю эту ночь крепко проспал, а о судьбе своей жены ничего не может сообщить просто потому, что ничего не знает.
– И даже не слышал шума, который неизбежно должен был слышать? Крики женщины, угрозы, шум борьбы? Ибо она, без сомнения, боролась! Звук бьющегося стекла и переворачиваемой мебели, наконец?
– Да, не слышал, – поддержала я. – И как вы думаете почему?
– Почему же?
– Очевидно, что господин Рогозин находился под воздействием некоего препарата, который ему подмешали в еду или ввели каким-то иным способом, чтобы устранить на определенное время и подставить без помех.
– Евгения, вы просто хватаетесь за соломинку, – усмехнулся полицейский.
– Мое предположение очень просто проверить. Распорядитесь, чтобы у Рогозина взяли анализы: мазок изо рта, кровь, мочу.
– Только исследования будут проводить наши специалисты, – твердо заявил инспектор Смит.
– Не доверяете, значит, – рассмеялась я, – хорошо, будь по-вашему. Моему клиенту скрывать нечего. Пусть анализы делают ваши специалисты. И еще мне нужно поговорить с моим клиентом. Надеюсь, вы не станете возражать?
– Только под наблюдением моих людей, – склонил голову полицейский.
Я усмехнулась:
– Опасаетесь, что я передам мистеру Рогозину миниатюрный дрон, и он бежит на нем от правосудия? Как пожелаете, впрочем. Пусть ваши офицеры находятся рядом.
– Ваш клиент виновен или в одном преступлении, или в обоих. Многие улики указывают на это. Так что наше отношение вполне можно понять.
– Моего клиента подставляют! – возразила я. – Улики против него слишком явные, нелепые и при этом косвенные. Ни одной прямой и неоспоримой вы пока не нашли. Так что ваше предвзятое отношение как минимум преждевременно.
