Темная церковь в строительных лесах смотрелась жутковато.
Призрак поплыл в сторону кладбища.
Сева и Кристина невольно шагали следом, как будто кто-то распоряжался их телами, передвигал ноги, выбирал направление.
Призрак приблизился к каменной глыбе и исчез в ней.
Кристина, опомнившись, заговорила:
– Вот оно, надгробие…
Камень, как бы подсвеченный изнутри, был хорошо различим. И главное – надпись, имя, годы жизни, эпитафия – как на ладони.
– Как мы здесь оказались? – Рука Севы дрожала, его бил озноб, который передавался через сплетенные пальцы девочке.
– Не знаю, пришли, или привели нас… – шепнула она, начиная дрожать. – Но ведь неспроста же…
Призрак стоял у камня, теперь он был виден отчетливо – высокий крупный мужчина в старинном пышном камзоле, кружевах, парике с буклями, чулках и туфлях… но лицо его было мертво и провалы зияли на месте глаз.
– Что вам нужно? – спросила Кристина, стуча зубами. Ее пронизывал леденящий ужас, сковывал, как тогда, под лестницей. Если бы не рука Севы, то, наверное, потеряла бы сознание. И хотя Сева боялся ничуть не меньше, их сплетенные накрепко пальцы, как ни странно, оказались той единственной зацепкой, якорем, удерживающим сознание от паники.
– Я не причиню вам вреда, – прошелестел бесстрастный голос, – мне нужна ваша помощь.
– Ты просишь о помощи, хотя дважды пытался меня убить? – вырвалось у Кристины.
– Я не пытался убить, я пытался договориться…
– Отличный способ нашел, ничего не скажешь, – Кристина разозлилась, и злость немого согрела ее, уняла дрожь. – Нуждаешься в помощи, а ведешь себя…
– Если бы ты знала, какая мука сжигает меня, – его слова звучали свистящим шепотом ночного сквозняка. – Мое собственное проклятие обернулось против меня, я не могу упокоиться с миром. Я не могу покаяться, не могу ничего изменить. Ад поглотил меня, но и земля не отпускает, та часть, что вы видите, многие годы блуждает вокруг этого надгробия, в отчаянии я вселяюсь в мысли живых, питаюсь их мечтами и грезами, я хочу достучаться до них, но они не слышат меня, зато заражаются моей болью, моим проклятием и гибнут один за другим, лишь умножая мои муки… И, словно в насмешку над моими страданиями, все эти годы невинная душа, погубленная мной, поддерживала меня.
Чуть поодаль появился силуэт невысокой девушки, почти девочки, простоволосой, в бедном платье…
– Глаша? – переспросила Кристина. Девушка чуть наклонила голову, соглашаясь.
– Почему ты здесь? Ведь ты же не убивала себя, почему ты не свободна?
