– А привязывание… это особое лисье искусство?
– Вроде того, – сказала Каро и понизила голос: – Мы не знаем, каким образом это делается. Некоторые говорят, что с помощью огня.
– Я в такое не верю, – сказала одна из старших лисиц. – Лисы не пользуются огнем.
Флинт вскинул голову и прижал уши.
– Рупус ненавидит Старейшин за то, что они никому не открывают тайные лисьи знания, – прорычал он. – Но не только они владеют лисьим искусством. Бесхвостый Пророк тоже отлично его знает.
От его слов мне стало тяжело. Я ведь думала, что лисье искусство служит только добру, защищает наш род от бесшерстных. Но если его можно использовать для того, чтобы одна лисица взяла власть над другой…
– Айла! – Поскуливание Хайки зазвучало настойчивее.
Я снова шагнула вперед, проскользнула между Флинтом и Каро к узкому тоннелю.
– Извините за кролика, – пробормотала я.
Каро тявкнула мне вслед:
– Будь осторожнее, детеныш!
Остальные лисицы наблюдали за нами молча.
– Еле вывернулись, – прошептал Хайки, когда мы оказались достаточно далеко, чтобы нас никто не услышал, и пробирались по тоннелю.
– Не думаю, что они действительно желали нам зла. Просто считали, что мы Зачарованные… или, по их словам, привязанные. И старались нас испугать. Их самих трясет от страха, ты мог это почувствовать… Эти лисы очень боятся Мэйга и его стаи.
– Они его называли Бесхвостым Пророком, – напомнил Хайки.
– Но они говорили о том самом лисе.
– Ты действительно думаешь, что у него нет хвоста? – спросил Хайки.
Я инстинктивно прижала к боку собственный хвост.
В памяти всплыли странные светлые глаза, короткий обрубок вместо хвоста…
Ответ пришел из входа в тоннель:
– Рассказывают разное, но его и правда нет.
Голос был хриплым от старости и принадлежал тому самому лису, который проклинал Старейшин и ушел из логова в гневе. Через несколько шагов я увидела его.
Не глядя на нас, он произнес:
– Как Пророк потерял хвост – это предмет бесконечных рассуждений. Возможно, он таким и родился. Кто-нибудь скажет вам, что хвост он потерял в схватке с волком, но волки не живут так далеко на юге с тех самых пор, как началась эра бесшерстных. Другие утверждают, что хвост был отрезан при каком-то несчастном случае. А есть и те, кто говорит, что Пророк сам отгрыз собственный хвост, чтобы доказать: боль его не пугает.
Тут я заметила зеленый огонек в глазах старого лиса, и моя уверенность растаяла.
– Нам сказали, что мы можем уйти… – Мне самой стало стыдно от того, как жалобно прозвучал мой голос.
