Однако в этом весёлом хороводе раздавались и мрачные голоса.
Собравшись в своей тёмной синагоге, лидеры фанатичной ортодоксальной секты Натурей-Карта стонали и плакали — всё происходящее казалось им кощунством. Ведь создать в Эрец-Исраэль еврейское государство может только Мессия.
А молодой офицер Ҳаганы Нетаниэль Лорх был мрачен по совсем иной причине. Он не питал никаких иллюзий относительно того, как отнесутся к решению ООН арабы. Наблюдая, как его собратья-евреи с криками радости пляшут хору, Лорх думал:
«Они танцуют! О, святая простота!».
По всей Палестине евреи разделяли радость иерусалимцев.
Тель-Авив напоминал какую-нибудь латиноамериканскую столицу в ночь карнавала. Танцевали и молились в кибуцах. В поселениях Негева и на границе с Сирией одинокие дозорные на своих постах благословляли осеняющую их ночь. В Иерусалиме ликование достигло своей высшей точки перед похожим на крепость зданием, которое в течение многих лет олицетворяло надежду евреев на независимое государство. Освещённый огнём прожекторов, двор Еврейского агентства стал местом волнующей сцены. Когда на флагштоке гордо взвился белый флаг с голубой звездой Давида, толпу потряс взрыв радостных криков.
Но подобно буруну, разбившемуся о волнорез, шум внезапно стих, и необычная тишина повисла над морем человеческих голов — на балконе здания Агентства появилась женщина. — Две тысячи лет, — сказала Голда Меир, — ждали мы освобождения. Теперь, когда оно пришло, никаких человеческих слов не хватит, чтобы выразить величие и необычность этого момента...
Её голос дрожал от волнения, её сердце было переполнено восторгом, и дочь киевского плотника произнесла два слова, которые евреи многих поколений произносили в самые радостные и торжественные минуты своей жизни.
— Евреи! — воскликнула она. — Мазал тов! Поздравляю!
На пустынных улицах арабских кварталов Иерусалима эхо еврейского ликования отдавалось нестерпимой болью.
Вглядываясь в ночь и прислушиваясь к восторженным крикам, нёсшимся из еврейских кварталов, арабы с тяжёлым сердцем размышляли о том, что эти крики предвещают полное изменение их собственной жизни.
Джибраил Катуль, служащий Департамента просвещения мандатной администрации, с горечью и печалью сказал своей жене:
— Всё кончено. Теперь по улицам Иерусалима потечёт кровь.
И, помолчав, он добавил с извечным арабским фатализмом:
— Это вина англичан. Они нас предали. Весь мир в заговоре против нас.
Сами Хадави, ещё один гражданский служащий мандатной администрации Палестины, воспринял известие о создании еврейского государства так же, как и многие другие арабы.
