— Что будет, если я откажусь или не справлюсь? — спросил я.
— Ничего. Ничего хорошего… для тебя. — Голос Богини Яри прозвучал холодно и сурово. — Да, ты и сам это знаешь.
Знаю.
Жизнь в Карнеолисе, вотчине Богини Яри, превратится в сплошную полосу бед и несчастий. Сама она, утратив надо мною власть, не сможет причинить мне вреда, но у нее достаточно верных почитателей. Одно ее слово, и против меня ополчится все королевство. Меня будут преследовать и смертные, и Звездные. И череда смертей и возрождений превратится в бесконечный кошмар.
— Я… подумаю, — выдавил я из себя.
— Подумай. Только недолго. Ты должен устранить Калеоприс до окончания Праздника Цветов…
Значит, у меня был месяц времени.
— Где мне искать меч Карракша? — решил я перейти к делу.
— Много лет назад им завладели фейри из Долины Грез. Там ищи его.
Долина Грез? Фейри?!
Этого мне только не хватало…
Насколько я знаю, эта Долина располагалась рядом с Изумрудным лесом, в предгорье Ареткула, в общем, у черта на рогах.
— Я буду добираться туда целую вечность, — заявил я. — Может быть, телепорт? Так было бы быстрее.
— Моя власть не распространяется на земли севернее Курона.
— Ну, хотя бы до реки.
— Это возможно, но… Будет разумно, если ты доберешься до нее своим ходом. Тебе еще многому предстоит научиться, прежде чем ты сможешь одолеть Калеоприс.
Ага, и на все про все у меня месяц времени…
— Ты могла бы мне посодействовать в этом, — намекнул я. — Ты ведь Богиня.
— Я не могу тебе ничем помочь, пока над тобой довлеет Проклятие.
А значит, придется делать все самому.
Как обычно.
— Последний вопрос: почему именно я? В Карнеолисе достаточно людей, обладающих гораздо большими возможностями, нежели одаренный Проклятием вор. У тебя предостаточно почитателей, которые взялись бы за это дело исключительно ради твоей божественной улыбки.
— У тебя к Смилион личные счеты. И у тебя нет другого выхода. Поэтому ты будешь стараться не за страх, а за совесть. А еще ты проклят, а значит, неподвластен воле Богов, и Смилион не в силах тебе помешать.
Яри была вторым… хм… человеком, приводившим в пример этот аргумент. Я и сам начинал верить в то, что у Проклятых были свои преимущества. Спорные, согласен, но все же.
— Но ведь она может натравить на меня своих почитателей.
— Ты прав. Поэтому для всех будет лучше, если наш разговор ты сохранишь в тайне. Не доверяй никому и береги себя. Ты — моя последняя надежда. Ты — надежда всего Карнеолиса.
Звучало это слишком спорно, пафосно, но приятно.
