— И это ты говоришь мне? — переменил тон и едва не взвизгнул контральто Иннокентий Михайлович. — Честное благородное слово: мне стыдно слышать эти слова не отрока, а зрелого мужа. И главное — от кого? От тебя, Володечка, которого я всегда считал своим учеником. Разве я тебя приучал торговаться со мной? Если я говорю своему доверенному человеку, что цена — сорок, значит, вещь стоит чуточку больше. Но я всегда делаю милому человеку скидку, чтоб он мог в случае крайности чуток наварить на бульон. Дам тебе еще в придачу парочку старых альманахов. Ты найдешь им достойное применение, я совсем не дорого расценил, по пятерке. Могу еще подкинуть комплект журнальчика, изданного покойным Бурцевым накануне революции, «Будущее».
Выйдя от Иннокентия Михайловича, Дудин побеседовал минут пять с Колей Хирургом, попросил передать их общему знакомому Свистопляскину, что у него есть для него в обмен книги по спиритизму и «Утренняя заря» Якова Бемэ, а затем поехал в Союзглавкомплект выбивать высоконапорные глубинные насосы — тоже острейший дефицит. В отделе комплектации была милейшая белокурая девица Зинуля, которая во что бы то ни стало пожелала прочесть роман Валентина Пикуля «Слово и Дело», а посему вопрос с поставкой насосов на один из строящихся сибирских заводов был благополучнейшим образом разрешен и насосная станция гарантирована к сдаче в четвертом квартале. Зиночка схватила Пикуля и клятвенно заверила, что насосы будут отгружены на следующей неделе.
— Володечка, надо бы еще подкинуть что-то сногсшибательное для моего шефа. «Мастер и Маргарита» ему очень понравилась. Говорит, классная и взрывная вещь, бомба под треснувший фундамент соцреализма; теперешним писателям сочинить такое — кишка тонка. Терпеть, говорит, не могу деревенщиков и всю эту посконную бытовщину об умирающих деревнях. А нет ли, спрашивает, каких вновь открытых старых гениев, которых не успели поставить к стенке?
— А ежели из расстрелянных, так какая ему разница?
— Ну подкинь что-нибудь эдакое, с перчиком. Он за ценой не постоит, культурный и вполне современный старикан, наш Михал Михалыч.
Дудин пообещал расстараться ради сдаточного сибирского объекта.
— Борис Пильняк ему подойдет?
— Это из тех, из расстрелянных?
— Он самый.
— Ну неси. А у него про что, про политику или про любовь?
— Про любовь… к политике, — усмехнулся Дудин. — Одним словом, не пожалеет. Подкину ему еще исторический роман Дмитрия Балашова «Младший сын». Это писатель современный, но тоже из настоящих, без всякого словоблудия и дешевых ужасов… Есть еще потрясный роман Джозефа Хеллера «Уловка 22»…
