Чэн уже не успел ответить на вопрос, заданный самому себе: "Выходить из боя?". Он всем телом, как если бы удары приходились по нему самому, почувствовал, как "Як" вздрагивает от хлещущей по нему новой очереди. В тишине, показавшейся после остановки мотора могильным молчанием, Чэн отчетливо слышал, а может быть, все еще только ощущал всеми нервами звон секущих пуль. Их удары отдавались в голове, словно по ней били чем–то твердым и звенящим. Впрочем, в следующее мгновение он с трудом сообразил, что это ему вовсе не чудится, — удар действительно пришелся ему по голове, и из–под шлема сочилась на лоб теплая кровь.
Чэн сделал усилие, чтобы оттолкнуть со лба шлем, огненным кольцом сжимавший голову. Но застежка под подбородком не поддавалась, и шлем все плотнее и горячее стискивал череп. Пытаясь напряжением воли удержать ускользающее сознание, Чэн смутно понял, что машину спасти уже не удастся. Это было последнее, что он воспринял перед тем, как мерзкое ощущение тошноты подкатило к горлу…
— Лао Кэ! — вырвалось у Фу, внимательно следившего за снижением "Яка". Он старался убедить себя в том, что это не беспорядочное падение машины, не управляемой волею человека, а всего только хитрость Лао Кэ. До боли в пальцах, до дрожи в руке стискивая стереотрубу, Фу ждал, что вот сейчас, в следующую секунду, Лао Кэ выправит машину, включит мотор и…
Прошла секунда, другая, третья, а "Як" продолжал свое безвольное падение. Было очевидно: никто не брал в руки ее управления.
Неужели некому его взять?..
Что с Лао Кэ?
Командир не может быть мертв — тогда он не выключил бы мотор.
Ранен?
Неужели у Лао Кэ нехватает сил дотронуться пальцем до контакта зажигания? Немножко сил, чтобы взяться за управление! Ведь дальше рука сама проделает все привычные движения, необходимые, чтобы вывести легкокрылый "Як" в правильный полет. Машина так легка, так послушна.
Одно маленькое усилие, друг!.. Маленькое усилие — и ты посадишь ее, как всегда…
Фу больше всего в жизни хотелось быть сейчас там, возле своего друга, напарника, командира: одному "я" быть там, где второе…
Чэн, придя в себя, определил характер падения своего самолета. Сделав несколько порывистых произвольных движений хвостом, "Як" нерешительно перешел в правильный неторопливый штопор. Преодолевая все еще подкатывавшую к горлу тошноту, летчик взялся за управление и убедился в его исправности: действовали рули и элероны. Он думал теперь только о том, чтобы благополучно посадить самолет. Летчик без труда вывел послушный самолет из штопора и, переведя его в пологое планирование — такое, чтобы машина только–только не проваливалась, внимательно вгляделся в землю. До нее было уже рукою подать. Впереди и немного влево виднелось ровное место, поразившее Чэна свежей зеленью колыхавшейся там высокой сочной травы. Чэн чуть тронул от себя ручку и легонько нажал педаль. Чэн знал: высокая трава хорошо затормозит машину на пробеге — посадка будет, как на смотру!
