Письмо | страница 9
Их было семь… и острие свечи
Зловещее
над каждым колыхалось…
И ветер дул, неся в ноздрях песок,
И голый путь был холоден, как полоз,
И — от безумия на волосок —
Он услыхал идущий с неба голос
И оглянулся, и повёл плечом, —
Была темна безлюдная дорога,
Но голос шёл невидимым лучом,
И плавились слова в душе пророка.
И в ухо, как в помятую трубу,
Текло дыханье воздухом горячим,
Подсказывая верному рабу
Посланье в назидание незрячим,
Посланье в назидание глухим,
Как приговор и страшное возмездье…
И замер Иоанн, когда над ним
Застыло роковое семизвездье,
Когда запели трубы и когда
Под всадниками захрапели кони
И вспыхнула зловещая звезда —
Полынь-звезда на мутном небосклоне…
1986
«Я ждал его, как воскресенья…»
Я ждал его, как воскресенья,
Я думал: арбузы… ранет…
Но вот — пролетели мгновенья
И летнего времени нет.
Моё человечье, земное
Вдоль каменного парапета
Ушло в измеренье иное,
Уплыло короткое лето.
Хоть я до веселия падкий,
Закрыли моё шапито.
Страницей из школьной тетрадки
Судьба от рожденья и до…
У памяти в душном кармане
Слова из больного напева.
Прочтение, словно в Коране,
Обратное: справа — налево.
Обратно листаются годы,
И вдруг понимаются как
Российская сущность свободы —
Распад, растворение, мрак…
1989
ПОКОЛЕНИЕ
Уже не надо вразнобой
таранить
стену.
В проломе видим мы с тобой
немую
сцену:
Башкой пробившие дыру
и зло,
и слепо
Бодают лбами на юру
родное
небо…
Мечтанья обратились в дым,
в морскую
пену.
Как пусто в этой жизни им —
пробившим
стену!
Они на фоне синевы
почти
уроды
Не осознавшие, увы,
своей
свободы.
А где-то звякают ключи,
проводят
сверку.
И ожидают палачи
отмашки
сверху.
1990
«Лагерей и питомников дети…»
Лагерей и питомников дети,